Воткнулся месяц
рогом в неба бархат,
а тени стали
гуще и длинней.
Я ждал тебя,
замёрзнув, как собака.
Фонарный свет
струился по стене.
Напротив, в сквере,
бренькала гитара,
ей в унисон
поддакивал фальцет.
Я ждал тебя
с бутылкой Солнцедара
и лыбой на
породистом лице.
Ты всё не шла,
стервозная зараза.
А я извёлся -
точно говорю...
Открыл винишко,
пригубил три раза,
и светофор
"рот" заменил на "грюн". -
Открылось мне:
все женщины прекрасны,
что их мильоны,
миллиарды их,
и нафиг ждать
одну из общей массы,
когда с любой
возможен перепих.
Смотрю - идёт
приличная деваха
в короткой юбке
(рядышком кусты).
Я про себя
оргазменно заахал,
представив ейный
обнажённый тыл.
Гребу, открытьем
окрылённый, к даме,
машу бутылкой -
дескать, асисяй!
Она ж меня
отправила по маме,
мамани имя
даже не спрося.
Я не успел
обидеться, как в свете
фонарном новый
профиль увидал -
с неё Дюма
свою списал миледи,
не просто баба -
баба-идеал.
Глотнул винишка -
чисто для сугрева.
Мир покосился.
Выровнялся. И
я двинул к ней,
расхристанный, как Ревва,
при этом мол-
чаливый, как Саид.
Миледи, видно,
не ждала подвоха,
плыла над миром,
аки херувим.
... я очень долго
от пощёчин охал,
и орган нюха
целый час кровил.
Не внемля плотским
побужденьям боле -
точнее, их
креплёным отключив,
я полз домой,
как бтр по полю,
и матерился,
что потерял ключи.
Заснул в подъезде,
грязный, словно псина,
обняв пустую
винную бутыль.
И снилось мне,
что тыщи баб просили
их полюбить,
но я
дождался
ты.
10.04.14