моя.
глаза шоколадного цвета
(роговица слоенная
выстроенная в пять любимых коржей),
ладони из мягчайшего крема,
(все шесть слоев эпидермиса)
пахнет то ли неимоверной близостью
то ли газетной верностью.
может, все вместе.
(феромоны релизеры,
сводящие с ума мои рецепторы,
до головокружения)
я не знаю,
как пахнет моя кожа,
но вперемешку с ее эпидермисом,
коснувшись неких видов
эпителиальных тканей
(первая составная группа эпидермиса,
только безумно чувствительная к прикосновениям)
когда ночью с шепотом лежа,
когда мои частицы рогового слоя,
касаясь, оголяют ее кожу
до блестящего
(второго по счету в первой группе) слоя.
этот запах самый, клянусь, бешеный.
возвышенность, будто легкие
наполнены гелием.
прочь из этой планеты
в открытый бездушный космос
сквозь небо, ухватив ладонями
ее бархатное тело.
моя до учащенного пульса
и набухших вен в гиподерме
(третья группа. последняя)
моя до звездочек из-за давления
в затылочной области мозга/черепа.
моя до перепада температур и
дыхания зверя,
до молочной кислоты в мышцах всего тела
(говорят, это из-за недостатка кислорода
или при физическом изнурении)
или когда на грани счастья
целуешь контрастно холодные ее конечности.
моя до безумия сладкая.
ее кожа на шее,
внутренней части локтя/коленей,
и на месте двух не сомкнутых ребер
слаще меда и сахарного сиропа.
но море крылось в ее глазах
без пены и чешуйчатых рыб,
без песка и волнорезов.
самое настоящее море.
на вкус ее склера
(белковая оболочка глаза)
содержит тонны морской соли.
мои вкусовые рецепторы
спазмами волнообразно
охватывали гладкие мышцы языка,
приятной судорогой сводило челюсть.
соленной она казалась за ухом
на внутренней части предплечья,
вдоль всей спины и это не весь перечень.
а лопатки!
лопатки ее сладили!
безумное странное тело
с ума меня сводило.
моя.
в моих ладонях
сквозь звездное небо
в двух парах легких
безграничный запас гелия.
прочь
с этой планеты