Такое время, брат, такое время. И хата с краю принимает бой. Отравленные ягодки созрели, и нас расхуисхуило с тобой. Своя рубашка тело не спасает, и плюнуть бы, да высохла слюна. Шестёрки притворяются тузами. Такая, брат, разгульная весна. Такое время, брат, безликих масок (бывало хуже, не было подлей), онижедетских, но смертельных плясок на выжженной, расстрелянной земле.
Я не сумел смотреть в тебя прицельно. Я умер – и теперь неуязвим. Я заплатил назначенную цену за право не испачкаться в крови.