Я не помню, что было со мной той весной, когда небо упало ниц,
Даже боли не помню, но шрамы уверены, боль была.
Я с тех пор как будто ищу кого-то в чернеющих пятнах лиц,
Как знакомое имя в могильных табличках, но тех, кто с плах
Не хоронят, я знаю-знаю, ни скорбных слез, ни скупых панихид.
Вот и я ни слезинки не уроню, не прочту молитвы за упокой.
Я не помню, о ком мне скорбеть и плакать. Я почти инвалид –
Ампутация памяти, знаешь, сравнима с недействующей ногой.
Только, кажется, там был кто-то прекрасней, чем мы
С нашим вечно бегущим временем, что работает против нас.
Он меня целовал в чело, он спасал от зароков сумы и тюрьмы,
Обрывал веревку с крюка, притуплял ножи, выключал струящийся газ…
Только вот я не помню ни имени, ни цвета его всепрощающих глаз.
Я не помню, что было со мной той весной, когда небо упало с вершин,
Знаешь, это как если бы умереть и не верить, что мертв, и что мертв насовсем.
Я уже умирала, наверное, это знакомое чувство, когда кто-то кричит «дыши!»,
А ты просто не знаешь как и зачем.