Я пою не о тех, что легли под гранитом – тем дано без меня и достанется впредь. Я пою обо всех негероях убитых, безымянных тенях, просто канувших в твердь. Сколько их полегло в придорожных могилах, расплатившись собой за ошибки земли! Сколько сбыться могло! – не срослось, не слюбилось... Пули выбили строй. Ветры след замели. Каково это – знать, что окончились сроки, что шагнёшь навсегда за последний предел? Ни невеста, ни мать не узнают…
Жестоко.
Налетела беда, и судьбу – под расстрел.
Так хотелось бы жить! Было столько задумок! Неужели – вот так, неужели – конец?! Смерть не любит кружить, смерть приходит бесшумно, завершая зигзаг, не жалея свинец. Кто решится, скорбя, передать боль и муку сочетанием слов
и аккордом причин? Единеньем себя и печального звука, и дымов – не костров, и огня – не свечи?
Наша жизнь – тоже бой, пусть невидный и скучный. Без особых побед, без стрельбы и атак. Я отнюдь не герой, я из вечно подручных… Вот вам автопортрет. По-другому никак.
И теперь на краю жизни долгой и плавной, меж опавшей листвы, где следы так свежи – я как будто в строю перед боем неглавным, но который, увы, шанса нет пережить. Я не шёл средь огня, я не брёл сквозь туманы. Обрету ли покой – не святой, не в грехе? Но, быть может, меня вдруг поэт безымянный хоть одною строкой да помянет в стихе.