Он старался не думать о ней. И, наверное, поэтому думал о ней беспрерывно.
Утром, когда просыпался. Днём, на работе. Дома, долгими ненужными вечерами, когда смотрел старые фильмы. Про любовь. А ночью она ему снилась…
Если на улице ему попадалась навстречу шатенка, он вспоминал о ней. Потому что у неё были пушистые рыжие волосы. А если он замечал блондинку, то снова вспоминал о ней же. Потому что когда-то, до того, как она выкрасилась в рыжий цвет, у неё были замечательные светло-золотистые локоны. Если же ему встречалась брюнетка, он опять вспоминал о ней. Потому что когда-то она была темноволосой. Это было давно, и он видел такой лишь на фотографиях. Но это было не важно. Потому что она была очень красивой. И будучи блондинкой, и будучи брюнеткой. Но особенно сейчас, рыжая словно пламя.
Если он замечал на улице тоненькую девичью фигурку, то вспоминал о ней. Потому что у неё была такая же прекрасная, гибкая фигура. И, в отличие от ровесниц, она выглядела очень юной и была удивительно стройной и грациозной. И когда цокала каблучками по коридору. Стремительная и целеустремлённая. И когда спускалась по лестничному маршу. Задумчиво и плавно.
А ещё у неё были изумительные глаза. Цвета лесного озера. Немножко зеленые. Чуточку серые. С тёмным ободком по краю. И светло-коричневыми лучами, которые полыхали вокруг зрачков, как огненная корона вокруг лунного диска во время полного солнечного затмения.
Ему редко удавалось её увидеть. Поэтому он виделся с ней мысленно. И даже иногда разговаривал. Неслышно для окружающих. И когда она отвечала ему своим необыкновенным, завораживающим голосом, всё замирало у него в груди. И кружилась голова…
Он старался не думать о ней. Потому что так было надо! Потому что она отказалась выйти за него замуж.
Ему было очень горько. И он повторял про себя снова и снова: «Отстать, забыть! Отстану, забуду! Отстал, забыл!».
Но это не помогало.
Если шел снег, он вспоминал одну из песен, что написал о ней. «Посветлело в небесах. Снег...» Если был ветреный день, он шептал стихи о том, как «плещет ветер, хлещет плетью, рвет на части облака...» Если шел дождь, он напевал другую, написанную для нее песню, о том, как «плачут облака неслышно об ушедшем лете...» Если на улице было солнечно, он вспоминал стихи, которые так понравились ей когда-то. О том, как «Солнце плавится в небесах...»
Это было совершенно невыносимо! Он давным-давно забыл, что такое любовь. И вдруг снова влюбился. Как мальчишка! И не знал теперь, что делать. Не знал, как справиться с собой. Чтобы никому уже не докучать этой своей, никому не нужной, любовью.
Он старался забыть её. Изо всех сил! Он больше не писал ей писем, не посылал стихов и песен, не дожидался за углом после работы. Он больше не стоял под её окнами. В глупой надежде.
Потому что не было у него уже никакой надежды…
Он старался не думать о ней. И, наверное, поэтому думал о ней беспрерывно.