Свистят егеря и наст отливает серым
Или красным, не понять в позёмке, метущей утром,
Туги повода и в узел стянуты нервы,
И жизнь их - срываться вниз с лошадиных крупов.
Кружат вороны, смотря на то, что псам не увидеть,
Вонзает лёд под шкуры январский холод,
А они ждут команды и взгляда, что первым кинет
Их в путаный след, и будет стучаться молот.
Из глубин груди в парапеты рёбер, и плотность стука
Будет плотностью жизни, кажущейся и явной,
И в ушах звенит чёткой заповедью, а ну – ка,
Лишь лети вперёд, да распластывайся над ямой.
Но взгляд борзых обречённо следил за зайцем,
Забегая вдаль, за берёз застывшие шпили,
Ведь что их ждёт после – вкус прогорклого смальца,
Да тёмная псарня, куда они не спешили.