Пожилой, очень хороший актёр
Посреди монолога
При полном аншлаге
Забыл Шекспира.
Раннего и позднего...
Отлично переведённого...
Даже Уильяма в оригинале
Забыл. Всего Шекспира
Не мог сегодня он вспомнить.
Совершенно отчётливо, скурпулёзно,
Досконально, даже дотошно -
Помнил всего Маяковского.
Если не всё, то многое из Чехова.
Даже его письма жене-"моей актрисуле".
Уж он-то знал, что восполнить паузу
Опрометчиво - даже гениальным Хлопушей,
Даже Бертольдом Брехтом...
Находчиво, остроумно...
Но не по его мудрости и годам
Такая прибаутка со зрителем.
А партнёры-то...
Коллеги наслаждались его провалом
Они смаковали, они даже не вспотели,
Даже не вздрогнули и не заикнулись
Ни словом, ни жестом, ни взглядом.
НИЧЕМ они не вздрогнули...
Они-же умеют не выдавать
Посторонних для их великого ремесла
Эмоций.
Они же артисты...
Те ещё лицедеи...
Куда им до ИСТИННЫХ до СКОМОРОХОВ
Ещё Рюрика и Мономаха восторгавших
До того - что не ко смутному времени,
Но убирались-таки в ножны мечи...
А у нас...
Ох как вовремя заслан
За пирожным для режиссёра
Суфлёр.
Взгляд впрочем их выдавал.
Старого своего в беде товарища
Они-же все предали.
От мала до велика - все предали.
И тогда весь Малый зал,
В то время, как был очень занят
Зал Большой. Чем-то очень сказочным.
Очень неописуемым.
Как-то так вышло,
Что оба зала.
От велика до мал-мала.
И любящий старика осветитель-мальчишка,
Все как один - встали
И зааплодировали что есть сил.
А восторженный осветитель
Наупражнялся вволю,
От всей души
И в освистительстве.
Сыновьем - для друга.
Пасынковым - для остальных.
Были ещё цветы.