Смеркалось, ночь брала начало,
Усталость дня жила в ногах…
И племя дикое помалу,
К костру сгонял голодный страх…
Бурлит, не хитрая похлебка,
Не много мяса и муки…
И жмутся в круге тесно, робко,
И к многоречию строги…
Шамана ждут великий танец…
И вот, является старик,
В украшенной костями тканях,
Луны на бубне ловит блик,
Кострища яркого, оттенки.
Верна в изгибах в танце плоть,
Бьет кость, по коже круга метко,
Вибрации волны полет…
В котел бросает зелья горстью,
Дурмана или колдовства…
И раздает тарелкой плоской,
К еде притронуться права…