Пригнён тоскою нелюдимой,
Што не с кем дружоски напиццо,
Сижу на лавочке любимой
У монуменда баснописцу.
Душа шептает: пидарасы! –
И жаждет горнево удела.
Ведь так обидно: жыл, старался,
А в дольнем токо поплохело.
Творенья мрачьная развязка:
Безмозглы, алчны, криводушны
У ног создателя резвятся
Его порочные зверушки.
Ну вот ни мордочки невинной!
Короче, истиною низкой
Тут все заляпаны, помимо
Бродячего ксилофониста,
Который, как обычно, летом
Работает на этой точке,
И в правой у него и в левой
Такие типо молоточки
Для извлечения на воздух
Прелесной влаги музыкальной
И омывания нервозных
Тоскливцев, штобы не искали
В житье божественова толка
И охуительного смысла:
Присел на свете ненадолго,
Оксилофонился – и смылся.