Так горько, милая, среди пустыни,
так больно, милая, среди равнин.
Мой след из слов мгновенно стынет
под натиском сквозных лавин.
Душа кричит в пустой квартире,
где нету рамок; только гладь.
И сердце рвется по пунктиру-
Я должен всем его раздать.
Постой, иди сюда. Присядь, послушай.
Ты слышишь, милая, как я молчу?
Пока меня не нарекла умерщим стужа,
молись оконному лучу.
Пока я рву осипший голос
в прозрачной цельной клетке посреди толпы,
в которой стенки толщиною в волос,
но где попытки докричаться - бессмысленно глупы.
Ты знаешь, милая, что значит "душно"?..
Конечно, знаешь. Ты ж сама
зашитая не раз врачом бездушным
брела сквозь копоть и туман.
Как маяки гнетущей ночью,
мы светим друг для друга вместо звезд,
и там, где серость обесточит,
мы распалим огонь искрою чистых слез.
Но, милая моя, я сбит с дороги,
подошва неуверенно скользит,
и стертые до крови ноги
увязли в проклятой грязи.
Сжигай меня, когда я гасну,
веди меня, когда теряю путь.
Когда покажется, что все напрасно,
позволь в твоих руках уснуть.