Котельники - и я опять хмелею.
Окно на двадцать пятом этаже
жужжит на солнце, как в полете шмель, и -
уносится в задорном вираже.
Эгей, Москва, наполненная маем!
Шкворчит столичная сковорода.
Полощет Яуза дома, сараи,
Серебряники в воду раскидав.
Потом небрежным жестом их развесит -
пусть сушатся под майским ветерком,
как паруса на выморочной верфи,
надутые сердечным матерком.