Тишина Сан-Микеле любой тишины тяжелей.
Здесь Иосиф безмолвен под грузом сомкнувшихся дат.
В небо чистое слов недосказанных тянется шлейф,
а оттуда в ответ – как намёк на стихи – звездопад.
Что Венецию ждёт? Джона Донна объявший поэт
углублялся вот так же стремительно в скорбную суть
незаметной конструкции мира по всплеску примет,
но в итоге на звёздном одре умудрился уснуть.
Слёзы, бренность, обиду вне родины преодолел
утончённый хозяин высокой и трудной судьбы,
о котором, скорее, не вспомнит любой гондольер,
но которого площадь Сан-Марко не вправе забыть.
Далеко до Нью-Йорка. До родины дальше ещё.
Потому что на родину путь бесконечен, когда
ты вчерашними судьями за гениальность прощён,
но растратил уже до последнего вздоха года.
Сны поэта надёжно хранятся в ключах журавлей
и в лирическом шелесте сочной надгробной травы.
Тишина Сан-Микеле на вечность от яви... живей.
Только жаль, что поэт не вернулся на берег Невы...