Губка леса впитывала влагу,
Редкий душ, полуденный, дождя,
Радуясь немногому, как благу,
Дара жаждая и не напрасно ждя.
Радуга столь ветхого завета,
Полунимбом святости своей,
В многотравьи северного лета,
Напоялась цвЕтами полей,
Дождики грибные моросили,
На дорогах прибивая пыль,
И древа молитвы возносили,
Солнцу поверяя свою быль.
Древние медлительные саги,
Свежей, аж до Троицы, листвы;
Как Адам и Ева были наги,
И как были свЕтлы и чисты,
Певчих птиц священные эклоги,
Отзывались тонким звоном трав,
Вспоминали изгнанные боги,
Изначальный, несуЕтный нрав.