Экологи нам всю проели плешь,
Мол, города для жизни непригодны,
И все, что ты вдыхаешь, пьешь и ешь,
Сравнимо только с бомбой водородной.
Умом всегда я это понимал
И за здоровье сильно опасался,
Но ел и пил, и воздухом дышал,
И на поступок долго не решался.
Однако разум все же победил,
Не зря разумными нас сделала природа.
И я, собрав пожитки, укатил
В глухую деревеньку на полгода.
Так думал я. Полгода – это срок,
Чтоб организм очистить мой от сора.
Такой давал тогда себе зарок,
Не зная, что случится очень скоро.
И вот я здесь, вдали от суеты,
И в состоянии блаженства и покоя,
Я рву давно забытые цветы,
Кошу траву, пью молоко парное!
В покое этом я провел дня два,
Потом мне что-то, братцы, захандрилось,
Я спать улегся, и моя Москва,
Москва моя во всей красе приснилась.
Увидел я огромные мосты
И улицы, кишащие народом,
И вдруг я понял – этой красоты
Я не увижу минимум полгода.
Тут стало мне совсем невмоготу,
И я куда глаза глядят сорвался,
Бежал вперед, ломился в пустоту…
И в метрополитене оказался!
Я прыгнул в переполненный вагон,
Меня тисками там толпы сдавило,
Послал мужик какой-то матерком.
И стало хорошо. И отпустило.
С моей, наверное, что-то головой,
Быть может, как-то я не так устроен.
Но не могу расстаться я с Москвой,
Лишь в ней одной я счастлив и спокоен.