1.008 Денис Иванович Фонвизин
(1745—1792)
Трижды выезжал Фонвизин за рубеж, и трижды остался недоволен Европой, где «улицы узкие, дома высокие, набиты немцами, у которых рожи по аршину», а «француз рассудка не имеет и иметь его почел бы за величайшее для себя несчастье». Да даже кучер Фонвизина полагал, что «русских созидал Бог, а немцев — черт».
Из двух вреднейших предрассудков: «первый, будто у нас все дурно, а в чужих краях все хорошо; второй, будто в чужих краях все дурно, а у нас все хорошо» — Денис Иванович своими рассуждениями истребил, как ему казалось, первый. Наивный человек! Россия этим предрассудком живет и поныне, несмотря на заверение писателя, что «у нас все лучше, и мы больше люди, нежели немцы». Хотя сам он происходил из немцев, правда, далеких: его предок, ливонский рыцарь фон Визин был взят в плен при Иоанне IV, затем стал служить русскому царю. «Из перерусских русский», — называл Фонвизина А.С. Пушкин.
Денис Иванович Фон-Визин (через сто лет стали писать Фонвизин) родился 3 (14) апреля 1745 г. в Москве в стародворянской семье. Первоначальное образование Денис получил под руководством своего отца, Ивана Андреевича: усвоил элементы русской грамотности, изучил старославянский язык, много прочел церковных книг.
В 1755 г. подросток поступил в только что открытую дворянскую гимназию при Московском университете, успешно изучал там латинский, немецкий и французский языки, выступал на торжественных актах с речами на русском и немецком языках.
В числе десяти лучших гимназистов он прибыл для представления куратору И.И. Шувалову в Петербург, где познакомился с М.В. Ломоносовым, с основателем русского театра Ф.Г. Волковым, впервые увидел театральное представление и был «произведен в студенты» на философском факультете университета.
В 1762 г. молодого человека определили сержантом гвардии, но ему повезло, и он стал «переводчиком капитан-поручичья чина» в коллегии иностранных дел, а в следующем году его перевели к кабинет-министру И.П. Елагину.
Писать Денис начал еще на школьной скамье, но начал свою литературную деятельность с переводов. В 1761 г. он поместил в журнале «Полезное Увеселение» переводную статью «Правосудный Юпитер» и перевод басен датского писателя Л. Гольберга (всего он перевел их 226), позже перевел роман аббата Террасона «Геройская добродетель», трагедию Вольтера «Альзира», «Превращения» Овидия, повесть Грессе «Сидней и Силли» («Корион»), ряд статей. Одновременно, под воздействием французских просветителей писал свои сатиры, участвовал в кружке русских вольнодумцев, собиравшихся в доме князя Ф.А. Козловского, известного вольтерьянца, где «лучшее препровождение времени состояло в богохулии и кощунстве», о чем Денис Иванович позднее вспоминал с ужасом.
Комедия «Бригадир», написанная Фонвизиным в 1768 г., произвела на публику сильнейшее впечатление. Автора сравнивали с Мольером, комедия не сходила со сцены. Это была первая в русской литературе «комедия нравов», в которой пороки действующих лиц были обусловлены пороками самого общества.
Литературой — переводом Вольтера и «Бригадиром» — Денис Иванович как разящим мечом пробил себе путь наверх. Комедию Фонвизин читал в Петергофе самой императрице. Чтения эти приняли регулярный характер. Драматург сблизился с воспитателем будущего императора Павла I, графом Н.И. Паниным. Граф, отозвавшийся о «Бригадире», как о «первой комедии в наших нравах», сделал Фонвизина своим секретарем. В этой должности он вел обширнейшую переписку с российскими дипломатами при европейских дворах.
С подсказки патрона Денис Иванович составил «Рассуждение о истребившейся в России совсем всякой форме государственного правления и от того о зыблемом состоянии как империи, так и самых государей» с резкой критикой правления Екатерины и её фаворитов, а также осуждением всероссийского невежества. Автор требовал конституции, но, похоже, своими требованиями никого не удивил и уж тем более не напугал.
1777—78 гг. Фонвизин пробыл во Франции, откуда слал замечательные письма, в которых, отдавая должное западной торговле и промышленности, сравнивал французскую действительность с русской. Это было замечательное по стилю и сатирической остроте описание нравов французского общества накануне революции.
К образцам русской публицистики относится и «Рассуждение о непременных государственных законах», предназначенное для Павла Петровича. Дабы избежать новой пугачевщины, Фонвизин предлагал ввести в «пределы умеренности» крепостное право, ввести «фундаментальные законы», обязательные и для монарха. Что же касалось общей картины российской действительности, нарисованной сатириком, она была пугающей, как и сегодня.
Картина картиной, но в 1783 г. началась и борьба Фонвизина — не с кем-то, а с самой просвещенной императрицей. Шла она на страницах академического журнала «Собеседник любителей российского слова», куда драматурга привлекла княгиня Е.Р. Дашкова, первый президент Российской академии.
Екатерина печатала в журнале свои тенденциозные «Записки касательно российской истории» и фельетоны «Были и небылицы», Фонвизин — ядовитые «Вопросы к автору «Былей и небылиц». Некоторые статьи задорного полемиста, с разоблачением фаворитизма, несамостоятельности суда, нравственного разложения дворянства, были запрещены, как, например, «Всеобщая придворная грамматика», в которой был зло высмеян Двор.
Во дворце и «на кухнях» живо обсуждали многие произведения сатирика: «Письмо, найденное по блаженной кончине надворного советника Взяткина», «Наставления дяди своему племяннику», комедию «Недоросль» — и тем живее, чем больше неудовольствия высказывала императрица. Правда, такие фразочки госпожи Простаковой, главной героини пьесы, как «география не нужна, так как есть извозчики» не могли не нравиться и самой Екатерине. А вот имена этой госпожи-самодурки и ее ни к чему не пригодного сынка Митрофанушки стали нарицательными.
Успех пьесы уже на первом представлении был так велик, что «публика аплодировала пьесу метанием кошельков». Князь Г.А. Потемкин, до того поссорившийся с Фонвизиным, расцеловал его и воскликнул: «Умри теперь, Денис, или хоть больше ничего не пиши! Имя твое бессмертно будет по одной этой пьесе!»
«Недоросль» и впрямь стал этапным событием в развитии русской комедии, первой социальной комедией, в которой «раны и болезни нашего общества, тяжкие злоупотребления внутренние беспощадной силой иронии выставлены в очевидности потрясающей» (Н.В. Гоголь).
После опалы и отставки Н.И. Панина вышел в отставку и Фонвизин с чином статского советника и с пенсией в 300 рублей. Драматург предпринял длительное путешествие в Германию и Италию с больной женой (рожденной Роговиковой). Через два года Фонвизин опять побывал за границей в Вене и Карлсбаде, где лечился от последствий паралича.
«Сатиры смелый властелин, блистал Фонвизин, друг свободы» недолго. Последние годы жизни Дениса Ивановича были омрачены расстроенным здоровьем и тяжбой с арендаторами. Он мало писал, только письма и путевые журналы, ставшие после их опубликования в XIX в. литературным памятником. Властям он стал и вовсе неугоден. Подготовленное им Полное собрание сочинений и переводов в 5-ти томах (была даже объявлена подписка) так и не было издано, а рукопись утрачена. Так же безуспешно Денис Иванович добивался разрешения на издание авторского журнала «Стародум». Обращался писатель с просьбой к Екатерине и о разрешении издать перевод Тацита, но разрешения не было дано.
Года за два до смерти на драматурга нашло покаянное настроение, оно отразилось в автобиографическом «Чистосердечном признании» и отчасти в последней его комедии «Выбор гувернера», сохранившейся не полностью.
Скончался Фонвизин 1 (12) декабря 1792 г. в С.-Петербурге после вечера, проведенного в гостях у Г.Р. Державина, где был весел и шутлив. Похоронен драматург на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.
«Первое полное собрание сочинений Фонвизина» было издано в Москве в 1888 г.
Фонвизин остался в нашей памяти не только сторонником просвещения и лучшего общественного устройства, но и своим непреклонным убеждением, что главным в профессии литератора является служение обществу. И славен он тем, что «разбудил фалангу великих насмешников, и их-то смеху сквозь слезы литература обязана своими крупнейшими успехами и в значительной мере своим влиянием в России» (А.И. Герцен).