Не трогай меня – не звони, не пиши,
не снись по ночам и в миру не встречайся,
хоть бей ты посуду и мебель круши,
хоть над табуретом безмолвно качайся.
Не трогай меня – не тревожь, не зови
и так оглушительно громко не думай
о том, что твоей не хватило любви,
о том, что сломался мой внутренний тумблер
(жаргонное – тумблер включать – в дурака
играть, притворяясь, что не понимаешь,
так, к слову пришлось, и сломалась строка,
строфа), и как тесно одной мне на кра-еш-
ке – крыши ли, жизни, за – край, через – край,
через – все – края – одновременно – хлынуть
умею, но так мне не хочется в рай,
где не успевают ни разу остынуть
горшки обожженные, как мне просить
Его, чтобы Он, наконец, согласился
и дал тебе сил отпустить и простить
(простить, отпустить – так точнее), и смыслом
наполнил твой мир, чтобы ты без «почти»
был счастлив, и так оглушительно громко
не думал о том, чтобы произойти
смогло невозможное, как эту ломку
по всем переломам, неважно, срослись
или не успели – ломаешь – мне дальше
терпеть, но пойми, не сердись и не злись,
что спать не ложусь, чтоб услышать, пораньше.
Молить – прикоснись, пусть хотя бы во сне,
или попадись мне навстречу случайно,
оглохнуть от собственных слез по весне,
от мыслей твоих просыпаться ночами,
любовь – через все, что возможны, края,
с обеих сторон – до – не трогай меня…