Когда идёшь за полог суеты
Твой путь лежит сквозь капища чудовищ,
Сквозь древние сожжённые мосты
И горы окровавленных сокровищ.
Тебе во след рыдает волчий вой,
Слышны заупокойные молитвы
Людей, что там прощаются с тобой,
Где после фильма жизни только титры.
Слова актёров выбьют на камнях
Из мрамора, прожжённого вулканом.
В них горечь и любовь рождают страх,
В них ценность упоения обманом.
Я помню как какой-то режиссёр
Кричал мне истерично: «Я не верю!»,
Пока он нёс какой-то сложный вздор
Три ангела хихикали за дверью.
Ну что я мог тогда ему сказать?
Мне было его жалко невозможно.
Но чтобы действо пьесы поддержать
Сказал ему: «Я Вам не верю тоже».
И вот я здесь, укрыт кромешной тьмой.
Там думают: «Сошёл с ума и спился».
Я выпил яд, они пришли за мной.
Я в гости к Богу нагло напросился.
Судьбу свою стеречь уже не в силах.
Невидимых имён бумажный лист.
В глазах темно, в висках слова в руинах
Стучат как приговор «идеалист».
Моя последняя и первая любовь
Сквозь круг прощальный ада проведёт,
Проникнет, словно ангел, в мою кровь
И за руки холодные возьмёт.
И гаснет свет, и сломана печать,
И всё убито, и воскрешено.
Все лгут, за грех не надо отвечать.
Любовь и бесконечность суть одно.