Солнечное затмение

               


- Б-а-а-б, закопти стёклышки, - канючит Колька, - А, б-а-а-б!
Колька дёргает бабушку за подол:
- Баб, у Валерки уже два стёклышка копченых.
- Постривай, хлопчик, до вечора. Лампу зажгем, я і закопчу.
Кольке обидно, ведь у Валерки два черных-черных стёклышка, но бабушка занимается стряпнёй и ей не до Кольки. Через тёрку трёт она картоплю, а потом будет жарить  на свином сале вкусные коржі-драч. Бабушка большая, теплая и ласковая с хитрецой в темных глазах на крупном лице. Колька не знает, любит ли он бабушку, но ему с ней хорошо.
Колька вышел во двор, сел на длинную лавку у ворот, на которой иногда тихими вечерами собираются взрослые тётки со всего двора и співають пісні распевные і тривожні. Поют, поют и расплачутся тётки, вспоминают своих мужей, ушедших на войну и сгинувших где-то там в страшной бойне. Колька любит слушать мягкий украинский говор и песни мелодичные, проникающие в его нутро и сладковато колющие внизу живота и в спине.
Сегодня лавка была пуста, и Колька сидел и думал, как у него будет два черных стеклышка, и будет он смотреть  через них на солнце, а то так на солнце смотреть нельзя – глаза слезиться будут и ничего не видно. А через черное стекло всё видно. Это Валерка ему сказал, что завтра будет солнечное затмение и смотреть надо на солнце через копченое стекло.
Ни Валерка и ни Колька не знали что такое солнечное затмение, но так хотелось его увидеть.
Едва дождался Колька вечера и стал тенью ходить за бабушкой с двумя стёклышками, которые он нашел  в дальнем углу двора за стенкой сарая.
- Баб! А ты видела затмение? Это страшно?
Бабушка улыбнулась, погладила белобрысую Колькину голову:
- Та чого ж страшного. Затемнення воно і є затемнення. Спочатку потемніє, потім знову світло стане.
Кольке неприятно, что бабушка так просто говорит о затмении. Он обиженно сопит, но не спорит с ней: боится остаться без копченых стёкол.
Наконец бабушка достаёт с полки керосиновую лампу, ставит на стол, снимает стеклянную колбу, чиркает спичкой, зажигает фитиль. Колба ставится на место. Комната наполняется  желтоватым светом.
- Ну, давай твої скельця.
Бабушка прибавляет фитиль, лампа начинает коптить. Бабушка берёт одно стёклышко, водит над колбой  и стекло покрывается черной пленкой. Второе стекло Колька коптит сам, и пальцы становятся такими же черными. Сквозь стекло свет лампы почти не виден. Колька кладёт драгоценные стёклышки на подоконник.
Теперь у Кольки два копченых стёклышка, как у Валерки! Он довольный и счастливый с черными пальцами, благодарно прижимается к бабе Фросе.
Утром Колька уже во дворе. Тёплое  апрельское солнце ещё спало на крышах сараев.  От бульвара с улицы во двор проникал запах молодых почек и перезвон трамваев, а внутри двора громадные тени от домов создавали прохладный полумрак. Колька держал в кармашке, завёрнутые в кусок газеты, копченые стёклышки, как самый драгоценный клад. Ему очень хотелось посмотреть на солнце. Он ушел в самый дальний конец двора, где солнце появлялось раньше всего, и стал ждать. Солнце выплывало большое и яркое. Колька развернул кусок газеты, приложил к глазам оба стёклышка и посмотрел на солнце. Красноватый громадный круг в тёмном небе поднимался над домом. Кольке стало даже немного страшно. Он убрал стеклышки и сразу ослеплённый ярким утренним солнцем зажмурил слезные глаза.
-Ну, що, астроном. Побачив сонце? Підемо нагодую, а то треба на роботу.
Колька протирает глаза, размазывая копоть по счастливой рожице, нехотя плетётся домой.
- Затемнення буде днем, всі вийдуть дивитися, і тоді ти все побачиш. Геть, всі обличчя сажею измазал. Смага воно і є смага.
Бабушка ворчит ласково, подсовывает Кольке кашу.
Она работает в поликлинике в грязелечебном кабинете. Иногда она берёт Кольку с собой,  наливает в громадную ванну тёплой воды, и он барахтается в ней до синих губ. Когда бабушка уходит на работу, Колька остаётся на попечении соседей или крёстной мамы Галины, Валеркиной тёти.
Бабушка ушла, а Колька доел кашу и уселся на ступеньках крыльца ждать затмения. Что-то тревожило его. Это был не страх, а любопытство, и сомнение; вдруг не будет этого затмения и Валерка наврал всё.  Он доставал из кармана газетный сверток, разворачивал и снова заворачивал своё сокровище. Но затмение не наступало. Колька устал ждать и задремал прямо на крыльце.
- Колька, ты чё! Гайда, зараз почнеться! – подбежал с криком Валерка.
Колька открыл глаза. Соседи уже во дворе; о чем-то спорят, негромко разговаривают между собой. Колька встал между самыми взрослыми, не так страшно, вынул свои стёклышки и приставил к лицу. Солнце, как и утром,  показалось красноватым, но маленьким и светило также ярко. Он расстроенный спрятал стекло снова в газету. И вдруг стало темнеть. Все стали прикладывать темные стёкла к глазам. Колька поспешил сделать то же самое. Он увидел, как на красноватый круг солнца наползала черная тень, всё больше закрывая его.  От солнца осталась только круглая красноватая полоска. Стало темно на улице, как вечером, а потом круглая чёрная тень стала куда-то уползать и открывать солнце. Когда тень совсем пропала, стало светло и тепло.
Двор опустел. Кольке стало обидно, что всё так быстро кончилось. И совсем не страшно это затмение!
- Вот придёт бабушка с работы,  я ей расскажу, как было.
Весь день слонялся Колька по двору, ждал бабушку. Ему очень хотелось рассказать ей про затмение, про то, как не было страшно и солнце никуда не делось, и, что даже крокодил  в сказке солнце проглотить не может потому, что оно большое и горячее.
- Ну, що, хлопчик, бачив затемнення?
Бабушка ласково гладить Кольку по белобрысой голове:
- Їсти будеш? Подивись що я принесла, - бабушка раскрывает сумку,
- Дивись, рыбонька, це бублики і ще груші
Колька заглянул в сумку. Там лежали баранки с маком и две груши. Сразу захотелось есть. Баранка с грушей – так вкусно! Колька жевал баранку, откусывал грушу, и рассказывал бабушке про затмение.
- Ти з'їси спочатку, а потім розкажеш, - бабушка прижимает Кольку к себе,
- Сиротинушка ти моя.
- Я не сиротинушка. Вот папка приедет, и мы поедем к маме.
Бабушка вытирает рукавом глаза: «Приїде, приїде обов'язково!»
Кольке уже почти четыре года. Он знает, что отец где-то далеко, там холодно, и он добывает какое-то золото, а мама работает в другом городе, и иногда приезжает в Киев навестить его. А он пока живет у бабушки Фроси, ещё с дядей Володей и тётей Шурой и у них есть маленькая дочка, его сестрёнка  Тамара. Ей всего годик и она ничего не понимает в затмении и тётя Шура кормит её молоком из груди. У неё много молока и она иногда наливает Кольке целый стакан.
- Баб, а куда спрятать стёклышки? Я опять буду смотреть на затмение.
- Рыбонька ти моя! Тепер довго не буде затемнення. Їх можна викинути, а коли ми ще закоптим.
Кольке жалко выкинуть такое сокровище. Он пошел в дальний конец двора,  закопал стекляшки в углу  за сараями и хорошенько присыпал землёй.
День подходил к вечеру. Бабушка накормила Кольку чечевичным супом, с улыбкой слушала, в который раз, его сбивчивый рассказ о затмении солнца. Она ходила из комнаты на коммунальную кухню и обратно, и Колька ходил следом без умолку пересказывая о событиях сегодняшнего дня.
Спать ложились рано. «Давай спати, хлопчик. Мені завтра рано на роботу.».  Колька прижимался к теплому бабушкиному боку. Закрывал глаза, слушал, как бабушка шепчет молитву и засыпал счастливый.