28.04.1996 г.
Слова – это боль, когда всё сразу,
Когда – всё разом, когда больней раз от разу.
Больней всего.
Больнее острых ножей после бессонной ночи,
По мокрому холодному асфальту –
Вдалеке от света.
Вдалеке от дома.
Когда голова кругом, когда недостаток дней
На испорченные пеплом ночи, жизни, цветы, венки.
Что же осталось понять? Кем мы стали?
Кем хотели быть? Кем останемся?
И кем ещё быть? Без страха произносить,
Быть неузнанным в брошенных фразах,
В смятых рваных бумажках, разбитых стёклах,
Мутной воде и брошенных невзначай следом цветах
(На память себе от себя (здесь, т.е. в жизни,
повод порадоваться)).
Раздавленный комок, съёжившийся от
холода ночи,
Моливший о прощении небо.
Слышишь, небо – оно там, высоко. А значит,
Светло и свято. Может быть, слишком свято,
чтобы не растоптать слова, обращённые к нему
Может быть, слишком важно,
чтоб не бросать следом камни,
Чтобы в беззлобных ответах на яростный звон
Не видеть бессилья.
Моё будущее – ваше грубое слово
А слова – звонят… зовут, кричат, сверкают, гонят,
Делят на спасённых и гибнущих,
Отражают невосприятие воспринятого, и наоборот,
Перечёркивают пренебрежительно
всё невозможное (жизнь – это жизнь).
Так зачем искать смысла выжить? Я поняла.
Чужие жизни всегда поперёк горла,
когда не знаешь,
Зачем всё.
Ну и не ясно – кто-то докажет.
Кого-то простят. Кто-то сам уйдёт,
Что-нибудь ещё случится.
Что-то меняется. Но не жизнь.
Жизнь – она вечна навеки.
А знаешь, что бывает больней
Ножа по горлу – неожиданного
После горечи ожидания и радости встречи?..
Голова – вещь полезная, да все мысли вразрез
со всеми…
Всё кругом чужеродное, хоть вешайся. Вот облом.
Или первое всё же больней?
Равнозначно. Вот тут и приходит она –
Глубокая до бессмысленности,
Нагружённая этими подобными смыслами,
Что тяжелее камней – да в воду,
Она и спасает…
Поёт человечество. Пьёт и поёт.
О чём поёт-то?
Вы то, наверное, давно уже поняли,
Уяснили, что не петь – скучно?!
А что петь, что сказать, придумать,
Где ловить смыслы и чьи души –
Так то буквы в ряду сжалятся,
Построят фразы – всё серебряные
да золотые
Вперемешку со всякими непонятностями –
грязью и т.п.
И это всё, чтоб другим, да перед другими,
Не обидно было,
Чтоб себе не навредить глупой совестью
И человеческими (до человечности) кулаками.
«Слава богу», - вздохнёт и вымолвит,
«Слава богу», ещё день, и всё O’K. Разве?
Разве В ЖИЗНИ – сильнее жизни?
Всё нормально, ведь так?
Это мы усталые. Мы истерзанные, испачканные,
Холодные. Это у вас – разум. Где ж здесь романтика?
Что она – есть? Что значит – смысл, а тем более
Его искать? Что значит жизнь? У нас – нестабильность эмоций…
Слышишь, жизнь – это что?
Кусок, комок, обрывок, толпа и углы.
Клейкая лента – всё по частям, вот и картинка,
И придуманные наспех слова, поступки – чтобы
От них уставать, чтобы оправдываться…
Это жизнь. Или нет её вовсе. Или бог.
Или смерть. Или сон. Кто мы?
А может, и я когда-то способна была любить,
Способна была понять. Где я?
Есть ли боль в словах? Есть ли боль в себе?
И если пусты слова – всё равно, зачем тогда
Принимать то, что вне – ТАКИМ,
Какое НЕ ПОНЯТЬ - принимать.
Шаг за шагом, Катясь в бездну, а думая,
что летя к звезде (голова – также
Источник красивых фантазий) –
Понимать, то что понято и понятно –
Ещё раз. Искать каждый метр, по которому и мимо
Которого ходишь.
Через всё, через всех – искать (?!) себя (!).
Уносить, приносить, искать для себя других,
В них искать. Кто они?
Души? Призраки? Боги? Судьба?
Точка? Стена, по которой писать от руки стихи.
Судьба, по которой шагать в мосты.
А я ухожу всё дальше…
И нет недостатка резаных вен, и
Бьющихся слов потоков, боли вразрез…
Души кругом – куда дальше?
Теперь, захлёбывясь, отдавать
Эти части другим, с чистыми пока ещё
руками? – не резаными и не исколотыми венами?
Пусть тоже узнают? Или сразу –
К порогу, где злые псы
Не пускают наружу – Просить?
Опять крик вырывается только во сне.
Окутывать себя туманом из чужих обрывков,
Которые делят себя, смысл и жизнь
На СПАСТИ и УБИТЬ.
Быть ими и сразу собой?
Невероятно, но не сказка.
Они – все жертвы антидуховности,
Нехватки братской любви.
Мы в мутном болоте сидим, греемся,
Сырая такая братская…
Отождествляя себя иногда с людьми,
Иногда с падалью, редко бывает –
Со звёздами.
Всё – как есть. Только нет ничего.
Вот и уходим, бежим от себя –
к вечности.
И обратно – не по шёлковым травам,
А по выжженным землям
И подставленным вами ногам,
Отвечая на грубые речи,
Что нам просто не по пути.
В какой путь – обсуждать не придётся.
(Тяжело ли в ближайшую яму спихнуть? –
Ничего не стоит).
Поэтому катимся. (Жизнь – она штука такая,
Что остаться всегда хочется)…
Вот бы рельсы стальные
Да дорога прямая, и за окнами – синяя даль.
Только даль, если есть – то она никакая,
Слишком страшно в неё уходить, пропадать.
Оставаться – останешься – боль разносит в куски –
И не душу (А может, и душу),
А что – неизвестно – что там осталось.
Вот и рвётся, но здесь вдруг одни потолки.
Повесить бы вот так на верёвочку –
Как сушатся тряпки – мысли, душу,
Да не выдержат, изотрутся верёвки.
Боль сильнее – покоя не даёт никому
И ничему. Сильней всего.
Только, может быть, вылечат. Может, завтра поймут
И простят? Просто выслушают (= спасут)
Но до завтра мы вряд ли уж выдержим.
Вчера. Завтра. Сегодня. Вчера. Всё одно.
Всё в одном. Но одно не во всём.
Всё едино? Нет. Есть убить и спасти.
Остальное – зола. Остальное – ничто
(Для того, кто не шёл и поэтому спасся.
Только чем?)
От того всё зависит – какой сейчас случай
Только души так рвутся,
Пекутся – и рвутся из зноя, даже если за окнами
Звонкий мороз.
Так и рвутся, несутся, бегут от мороза,
Даже если за окнами 40 тепла.
Мир – остановка? Нет. Значит, движение.
Беспорядочно, хаотично. Что ещё.
Всё туда – куда всё. Что же со смыслом? Пока ничего.
Что же любовь? Вселенская? Братская?
Братья дохнут один за другим.
Полюбившие мир – не таким, как увидели.
Вы из этого сделали выводы
И решили, что больше нельзя –
Запретили, убили. Порвали. Забили.
А они всё идут и идут, всё ползут и ползут –
По подножкам – всё к небу – да в ямы –
Один за одним.
Где конец? в вас? Где начало? Что такое начало?
Вы? Концы в воду? Жизнь имеет продолжение…
Нет конца. Она - жизнь. Вы (и мы) – это жители.
Так восприняли, когда сказали,
Так запомнили,
Не откажешь в наличии разума –
Неразумного, безотказно инстинктивного.
Это громче, чем грохот аплодисментов,
Это громче слов доброты на устах –
Невыплеснутых, недосказанных.
Ради себя – в ряды становиться.
За солнцем, за весной,
За летним дождичком, хвалёной добротой.
Чтобы сказать. Живём ещё при
Первой катастрофе. И ПОТОМ ОПЯТЬ ЖИВЁМ.
Но когда кидаешь – смотри, куда летит.
Цель – не всегда материальная точка
(как сразу кажется), бывает и крупней,
А часто и глобальней, а также
Не всегда оправдывает средства.
Цель – штука абстрактная.
Средства – мы сами.
А дорог – не миллионы – одна она.
Мы – мусорные, грязные.
О чём же думать? Кидай, куда летит.
Кидай, пока летит.
Разум – он вне дорог,
Да нам не по пути уже.
Блуждать, пока осколками
Не погребёмся окончательно,
Рассчитывать на солнечные дни.
А может быть, на солнце и на дни.
Как-то уворачиваясь иногда
От камней, летящих под ноги,
А потом из-под ног –
в себя, обратно.
И так – день ото дня.
Так куда же мы все?
Не душить иногда словами – сложно?
Вы – это вы?
Мы – за бессмертием. Мы вне и внутри.
Скованные, ограниченные.
Листья – автопортреты
Изображают извечный земной цикл,
Не вырваться. Это плен?
Вы рождаете солнце внутри?
Иногда подумайте, кому светить будете,
Чтоб не испугаться, когда в лесах тёмных
развешивать солнце станете.
Наденьте очки солнцезащитные –
Хорошее средство, универсальное.
И так по жизни, жизнь любить надо.
А если проснёшься вдруг, увидишь
Её глаза страшные – то как же?
За столиком посидеть со списками разума.
Выучить, рассказать.
Вспомнить, что сделали, кто такие,
Чем и кому ещё обязаны,
Особенно подробно расспросить: ГДЕ и КАК?
Такое всё особенно равнозначное…
И когда-нибудь, может, меня вспомните,
Когда к солнцу земля повернётся севером.
Тогда другими (– другими) станете
А так – бог с ними – не по нашей части. Да?
А может, и чёрт с нами?
Солнышко высветит ямы (через очки не видно),
Но годы своё восстановить не могут,
(Сил нет – не туда потрачены).
Искусственно собранные слова, ударения
Бессвязно расскажут, кому-то докажут,
Кого-то сотрут, кому-то посмеются
Тихо вослед в зимний мороз –
И пойдёт по вьюгам добираться,
Искать прощения.
Вот так и живём.
Интересная штука. (Если шуткой назвать –
Обломать кого-то – опять незадача)
Полевая роса не светлая когда зубы стучат
От холода. И трава весенняя первая
Не лекарство в прорывах мудрости
После принятых сильных доз.
Искусственно собранные мысли –
Скоро разрушатся.
Нестабильность – основная черта характера.
Да и Где оно, солнышко?
То ли глаза смотреть боятся,
То ли потускнело светило, испачкалось.
То ли закрыли (на ремонт).
Не бывает?
Доказательства исключены?
Верой всё исправляется.
По сугробам пойдём – но нужно ли? Да.
По воде круги. Руки. Прорывы жизни.
Вот так. А потом ещё сколько? Сколько
вариантов выигрыша в разбитых витринах
Незабвенного счастья.
Искать ли их нам, занявшись самоанализом?
Резервация – всегда где-то внутри, в себе.
(Да, в себе) Искать не приходит в голову.
Ветер несёт. Сильный ветер. Холодно.
Срываешься ветром.
Скрываешься за каждым столбом.
Вот и вечность с заточенным топором,
Это здесь.
Я нигде, никогда.
И на этом спасибо.
Солнце перегрело. (когда холодно, всегда
К солнцу сперва – как восходит – бросаешься,
А потом лечишься от ожогов) Или солнце любить – не любовь?
Потом солнце быстренько исчезает.
Сказка: Было – не было, и ходишь,
не понимая: отовсюду слова,
Камни, мысли умные вылетают,
И норовят наповал сбить
Или приколоться, по народному.
А потом – снова люди – свои люди вроде как
Лечат напоминанием:
«на дураков не обращать внимания».
Заповедь? Где тогда нам среди всего место?!
Переполненный троллейбус по городу
На восток и на север,
С заездами к кладбищам.
Я – севернее и восточнее
Всех крайних точек.
Велика запредельность, да не здесь.
Здесь вот по точкам да запятым всё измеряют.
Но скоро очнёшься.
Да и тогда дорогу назад забудешь.
Не по точкам назад возвращаться.
Вьюга следы замела.
Солнце потеряно. Компас сломан. Куда – пока не ясно.
А не ясно – значит, и здесь растеряешься.
Ничего не скажешь, не посмотришь
На вопросы, вынуждающие на откровенность.
Глаза пьяные недвусмысленно мудрости учат,
Жить научить стараются,
Да так складно (теоретически)
Складно – поперёк слова не скажешь.
А потом те же откровения – кровью венозной
Живой – от смерти себя лечить, – лучшее лекарство.
Где же вы тогда будете, ау (?!)
По полочкам, рядам ровным разложитесь –
не найдёшь, запутаешься в алфавитных списках.
Конспирация, стало быть.
Чужой мир, в очках солнцезащитных –
Надёжных, глазам не больно смотреть
Ну и правильно.
Только потом опять своими песнями
в глаза долго смотреть будете, в чистое небо обращённые,
И называть именами разными сочинёнными,
Вспоминать, загадочно расписывать
Разные случаи и ситуации, учить зазубренными
рассказами,
Прозой многокалиберной. (На том спасибо)
А потом голодными нервами –
От переизбытка придонных водорослей –
По холодной воде ступать.
Сводит руки и ноги. А назад – не вернёшься
Шифры… слова – Ключи.
А слов нет. Усталость одна
Слова за бортом. Кто-то рядом стоит,
А кто-то ходит, их подбирает всё,
Иногда плача о чём-то. Пожалеть?
А потом слушать упрёки. Хорошо, в словах,
Могло быть и хуже.
А лучше – вот ведь так и не бывает, наверное.
Да уж всё, спасибо.
Вы люди добрые. Дорога вот только
Неровная. Кому же портить её было?
Сами проходили, толкались,
Теперь давно позабыли.
Вот так и живёшь и не догадываешься…
Вот и я теперь уйду солнце любить по ним
Или солнце любить – не любовь?
Не больно не бывает, когда и так не больно.
Такого не бывает –
А я иду за солнцем.