Истекающую багровой горячей кровью,
Жаждущую большой и чистой любви,
Наивно-юную, но задетую болью,
Ты за нежные крылья зачем-то ловил...
Ни за что приковал, зачарованный,
И зачем-то руками небрежно ласкал,
А она, обожанием намертво скована,
Обожала улыбку — твой грубый оскал.
Кандалы рассыпались от хрупкости
Полупризрачных женственных рук,
А она улыбалась по глупости,
Не страшась подземелья и мук.
Заколдованно, неприкаянно
Оставалась с тобой до зари,
А ты плакал навзрыд так отчаянно,
Но не мог уж ей крыльев дарить...
И тогда белым днем светлым лучиком
Обернулась под солнцем она,
Навсегда тебе стала попутчиком,
И пусть даже уж ночь и сияет луна.
Луч согреет тебя, пожалеет,
Прикоснется приятным теплом,
И ты вспомнишь: нежнейшую шею,
Целовал и мурлыкал котом...
Оторвал ты наивности крылья
И к себе лишь на дни приковал,
Но давно тебя нежность простила,
Помнит только, как ты целовал...