Я не ребёнок, хотя и бываю Лолитой,
Только не Гумберт тревожит покой мой -- не он…
Знаешь, казалось, что тайной завесой покрыты
Копи души, и уже никогда за кордон
Вновь не удастся руду утянуть незаметно,
Счистить застывшие шлаки -- подземную жуть…
Только бывает, копаясь в слоях (беспредметно),
Вдруг понимаешь, что смысл и причина, и суть
Только внутри, в твоих страхах, в забытых соблазнах…
Их проживаешь по сотне - нет, тысяче раз.
И в ситуациях странных, порой несуразных,
Снова и снова, как шаг отражающий плац,
Ты привыкаешь к ударам и к "образу боли"…
Непроизвольно рисуешь свой путь до черты,
Пересекая которую, ты, поневоле,
Гордо зовёшь "исполнением детской мечты"…
Нет, не мечты, просто точки, где во-о-бра-женью
Ты приказал опуститься на долгий привал.
Глупо конечно, но кажется нам, к сожаленью:
"Освободимся за ней от обрывов и скал..."
И беззаботно (бездумно) себя отпускаем,
Волею волн добираться к пустым островам…
Только, ты знаешь... в прибрежном молочном тумане
Часто ползут за тобою след в след по пятам
Тонкие нити. Свиваясь в широкие цепи,
Тянут обратно в знакомый и сумрачный мир, --
Тот, что казался штрихованным мелкою сепью,
Где ты единственный (первый) был шах и визирь.
Думал, что шёл по прямой до границ, и -- на волю…
Нет -- ты из центра, по ра-ди-у-су отшагал…
И -- по окружности, в ту же секунду (безвольно),
Как наступил на черту… Видишь стрелок оскал?
Снова Лолита глядит на тебя, улыбаясь…
Зеркало. Нет, не пугайся...
Устроено так,
Что зазеркалье для нас -- тех, в ком мы отражались,
Тоже черта, за которой всё будет не в такт...