Ей хотелось
упасть на железобетонные скалы
подвыпившей кариатидой,
и чтобы рядом
снег шёл, упорный и противный,
а за вокзалом,
где поезда шумят ночами дивно,
чтобы кто-то пел: "Звёздочка, гори!"
Ей хотелось
дожить до вчера и вернуться обратно,
видеть пятнами облака на картине,
стремиться их обнять, приласкать,
как заброшенных чьи-то котят…
Ей хотелось
с Землёю стать одним телом,
и чтобы Луна жадно молоко сосала
у неё, у лазурной кобылы,
истекая белым сияньем…
Ей хотелось
безумного свиста диких мальчишек,
которых никто не любит и она тоже.
И чтоб у каждого было что-то серьёзное
в недрах души, в недрах глаз,
какой-нибудь будущий бой…
И сердце сжималось сладко,
когда она представляла себе
их страданья,
как если бы их поймали
и заставили любоваться на её красоту,
а она бы их мучила смехом…
Ей хотелось норковой шубы…
Но вот здесь мы её оставим.