Из нартских легенд.
На пир собирает всех горцев Сослан.
Сырдона он просит: «Глашатаем стань!»
На башне высокой глашатай встаёт:
«Три нартские рода, вас в гости зовёт
Сослан, и усадит в четыре ряда,
пир в Доме большом! Приходите сюда!»
Был старшим на звонком пиру Урызмаг,
за тостом он тост поднимал. Но призвал
Сослан ко вниманию нартов, достал
сосуд золотой, полный ронга набрал:
«За дом поднимаю я тост средь друзей,
где самый могучий из нартских мужей.
Ронг, налитый в чашу, не вызовет зол,
а чаша в подарок». И гомон умолк.
И в пол опустили все нарты глаза,
поникли. Никто силача не назвал.
Сидел на пиру старый нарт Уархаг,
невзрачен, в оборванной шубе. Бедняк
сказал: «Сын мой старший в погибельный край
уехал; 'он' самый могучий, то знай!»
Ронг выпил, а чашу пустую старик
за пазуху спрятал. Ну кто укорит?
И чашу вторую наполнил Сослан:
«Мы видели много народов и стран,
но лучшие женщины – в нартских домах.
Достойнейшей – тост мой! Большого ума
хозяин её головы, пусть он пьёт
ронг, налитый в чашу, а чашу возьмёт
в подарок». Повесили головы тут
все три нартских рода. Тихонько жуют,
молчание. Тут осмелел Уархаг:
«Живет небожителем Авдиуаг.
К его обходительной, милой сестре
посватался сын мой. Ни в чьём ты дворе
достойней снохи, чем 'она', не найдёшь!» –
и выпил он чашу. «Ах, ронг твой хорош!»
Застолье бурлит, и Сослан захмелел,
и тост, словно песню, последний запел:
«В награду тот чашу получит мою,
чей конь самый лучший. Хвалу я спою
тому, кто владеет бесценным конём!»
Вьюном Уархаг завертелся, но днём
с огнём не сыскать, кто назвал бы себя.
И старец вскричал, сына крепко любя:
«О три нартских рода! Пойдёте домой –
изведать бы вам безмятежный покой...
В подарок такого коня получил
мой сын в доме тестя, – хватило бы сил
вам слышать, когда он как сокол кричит,
свистит как орёл, с гор как ветер летит!
'Подобным конём' не владеет никто,
хоть год вы ищите, хоть лет этак сто!»
И с пира три чаши унёс он домой.
Подумал Сослан: «Ишь ты, гордый какой!
Пусть съели бы нарты мне руку, чтоб он
был чудом каким-то когда окружён!
Откуда известно – есть сын у него,
сильнее меня, – во дворе никого!
И кто из богов дал красотку-сноху,
чтоб свёкор вылёживался на боку,
чтоб всласть накормила приезжих гостей?
Гнездо родовое его без людей.
Кто видел хвалёного чудо-коня?
Да он одурачил, похоже, меня!
Пойду-ка проведаю дряхлого дом.
И если окажется правдою в нём,
чем он похвалялся на нашем пиру,
я меч и кольчугу ему подарю.
А третьим подарком – мой щит. Ни одной
стреле не пробить его, – вот он какой!»
И в сумерках возле ворот закричал:
«Ко мне выходи, Уархаг!» Подозвал
к воротам отца его младший сынок:
«О дада, здесь гость. Выходи за порог!»
«Кто вечером поздним тревожит меня?
Сослан? Что ли, не было светлого дня?
Какие-то новости шёл передать?
О чём у меня ты хотел бы узнать?»
«Всегда я – источник хороших вестей.
Ты помнишь, что с пира унёс из гостей
три чаши златые? Теперь покажи
могучего сына, снохе подскажи
за гостем ухаживать. Клятву храня,
подобного буре где ставишь коня?
Увижу – подарки получишь: мой щит,
кольчугу и меч». Тот ему говорит:
«Всё прямо езжай с нашей нартской земли,
пока не покажется всадник вдали.
Здоровья ему, это будет мой сын.
И конь его в мире один лишь, один!
Сноху повидаешь – поклон передай.
От сына привет поскорей возвращай!»
Поехал по этой дороге Сослан.
Она так длинна, впереди лишь туман,
уж в степи пустынные Хиза попал,
ворчал, про себя Уархага ругал:
«О, пусть без покойников и без святых
остался бы старый осёл! Чтобы их
лишился поддержки, костями гремя!
В погибельный путь он отправил меня».
Хотел повернуть (ну, обманщик, молись), –
увидел, что в поднятой тучей пыли
чернеющей птицей несётся скакун,
и всадник занёс уже меч на лету:
«Ах, что ты за пёс? За осёл? По пути,
где еду я, мыши и то не пройти,
и птица лететь не осмелится. Как
решился навстречу ты ехать, дурак?!»
И только хотел он ударить мечом,
как встретил взгляд нарта: «О нет, нипочём
тебя не ударю я – смотришь, как нарт!»
«Да будут защитой отец твой и мать!
Да, нарт я, Сослан». На коня своего
Сослана сажает, а рядом его
коня в поводу он ведёт. Так и в дом
доставил – окончилась встреча добром.
Проворно хозяина вышла жена,
коней привязала в конюшне она.
И, быстрая, мыло-арык принесла,
с обоих одежду с дороги сняла,
обмыла их тщательно, после семь пар
одежд положила для каждого. Нарт
растаял от ласки хозяйки такой, –
как пери, прекрасна, и дарит покой.
Вот столик волшебный выносит во двор.
Тех яств и не видел Сослан до сих пор.
Семь дней и ночей восседал за столом.
У нартской невестки – приветливый дом!
«Я голову в жертву тебе принесу, –
позволь мне покинуть ваш дом. Ведь в лесу
три нартские рода уж ищут меня.
Но как хороша Уархага семья!
Меч, щит и кольчугу дарю для него.
Храни эти вещи, не прячь далеко!
Всё правда, что нартам он раньше сказал!»
«Ты помнишь, что тосты тогда поднимал?
Как младший, тебе эту чашу дарю,
и чашу невестки прими, – не корю! –
а третью ты чашу как гость увезёшь.
В семье Уархага ты ложь не найдёшь!»
Сослан их покинул и прибыл домой,
идет с гордо поднятою головой.
Явился на нихас. «Удачен поход?»
«Как до'лжно, прошёл он. Таков мой отчёт:
почёт Уархагу! Пусть каждый из вас
расстанется с шапкой богатой сейчас.
Ему для сиденья подложите их!
С одной стороны соберите больших,
прославленных в каждом роду силачей,
с другой – сын его, – нет победы ничьей!
Он молод и счастлив с женой дорогой,
а конь быстролётнее птиц у него!»