И камень будет холоден. И ночью
Устанет птица когтем бить гранит,
Лить ритм тревоги в монолиты плит -
Так полированная плоскость сохранит
Угрюмым серебром по камню росчерк,
Седую тяжесть лунных одиночеств.
Необязательность еще одной игры.
Боязнь и искус робкого монаха.
Еще не врач, еще шаман и знахарь -
Иглою любопытства вскрыть нарыв
И плоть горячечную выжечь пеплом, прахом,
Лекарствами придуманного страха.
Придуманных излишеств язвы жечь
В незлой болезни. И смеясь, отсечь
Тот член, в котором тлеет плесень.
Пусть в чаши шутовского равновесья
Отрыгивают мускусную желчь
Изящества зевающие бесы.