Мирно начинается сказка безобманная
У реки смородинной, у реки Донец,
Там стояли гордые храмы православные,
Песни пели дивные сойка да скворец.
Только в час негаданный налетали соколы,
Расклевали хищники гнёзда у реки,
Плакали берёзоньки, оказавшись вдовыми,
К сказке этой грустной милость сохрани.
Лес листвой шумит – душу мне томит. По густым древам вольно ходит там мудрый кот Баюн, речи сказывает.
Долго ли, коротко ли, низко ли, высоко ли… только прошло тому немало времени. Жили как-то на одном хуторе дедка да бабка, и были у них две внучки-сиротки – ладненькие такие, послушные. Дед с бабушкой нарадоваться ими не могли. Однажды, дед посадил на грядках морковь да репу. Послал как-то дед внучек в огород – росточки полить. Малы пчелки, да и те трудятся, – вспомнили дедушкины слова внучки и дружно принялись за работу.
Вот поливают они грядки, и вдруг слышат шум-треск в лесу, видят детина здоровенный идет. Узнали они его – это Верлиока был, роста огромного, посередине лба глаз сверкает, усищи страшные, нос дугой, борода нечёсана, голова лохмата, в одной руке – костыль, в другой – лопата и зла улыбка кривовата. У Верлиоки привычки недобрые – встретит кого-нибудь и ну тумаками его ласкать, кости ломать. Никого не пропускал ни малых, ни старых, ни смирных, ни бойких.
Уставился Верлиока глазищем своим жутким на дедовых внучек. Обозлился, что они такие хорошенькие да славненькие, а он такой страшный да злой, вот и решил Верлиока затрогать их. Не захотели внучки, чтобы Верлиока прикасался к ним, может и постыдили его – кто знает; только от злобы убил их Верлиока костылем да душегубством.
Солнце – к вечеру, а внучек всё нет. Забеспокоился дед, пошёл в огород, приходит на грядки, глядит: лежат его дорогие внученьки – будто спят. Только у одной кровь тонкой струйкой из головы, а у другой на шее – следы от пальцев.
Дедушка уж как плакал-убивался, уж и обнимал их, да причитал сквозь слёзы: – укатились мои солнышки, за горы да за высоки, за лесушки да за дремучи, да за облачка ходячи, за часты звёзды да подвосточныи без родителя, без батюшка. Да приизвиются-то буйны на них ветрушки, на сиротных моих малых детушек, как душа да с белых грудей выходила.
Горевал дед, сокрушался, не простил он смерти внучек Верлиоке-убийце окаянному, думы разные рассуждал: – сделал зло – сподевайся,* доброго чти, а злого не жалей…, как свистнуло, так и гаркнуло..., кому повешену быть, тот не утонет… как аукнется, так и откликнется... deeds, not words…, doing is better than saying…
Взял дед железный костыль и отправился бить Верлиоку. Идет он, идет, ищет обидчика, следы примечает: – cама сорока скажет, где гнездо свила, где отольются кошке мышкины слёзки.
Видит – за пригорком ставок,** а на ставке сидит куцый селезень. Шейка – бела, спинка синя, а лапки красные. Знаю беду твою, – говорит, – меня Верлиока тоже обидел – полхвоста выдрал, как поймати хотел. Дам я тебе силу-отважную. И будет она – сила твоя – в правоте твоей: – за правоту своей головы не жалей и чужой не милуй, коли с правдой – так не один.
Поклонился дед в пояс добродею-селезню, простился. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается… Долго ходил дед, но отыскал-таки ворога Верлиоку, да извёл его окаянного. Сильнее на этот раз Правота оказалась – победила Зло, да жаль не всегда так бывает.
После того люди ещё долго в мире жили. Только слышали, опять взвещевало Зло ретиво – опять Верлиоки черны кресты достают, опять черны соколы летят – готовят велику невзгоду.
Лес листвой шумит – душу мне томит, только деточек не вернуть уже. Ходит там по густым древам мудрый кот Баюн, да всё рассказы печальны рассказывает. Вот и этот сказ поведал мне, а ему – вещуны-предания старинные, народные, северные. Давно это было.
*сподевайся – ожидай (здесь – жди расплаты)
**ставОк – озерцо.
Илл.: http://vseskazki.su/narodnye-skazki///
Фантазия на темы русских северных сказок и причитаний.