В авто мы плыли по проспекту.
Был толпами асфальт утоптан.
Вертел баранку молча некто.
Вся Патака смотрелась – оптом.
Ни слова молвить не умея,
не искусив молчанье наше,
сидела рядом Галатея.
Тянулось время черепашье.
Неисчерпаема, бездонна –
нам дивы Патака казала,
посеву открывала лоно,
но нас в себя не принимала.
Ведь, заключенные в движеньe,
как мотыльки в слезе янтарной,
мы ей являлись словно тени –
в невоплощенности бездарной.
Да мы и были манекены
в скольженьe медленном и мерном
по лику Патаки, по сцене
во сне, томительном и скверном.
… Вжал газ водитель ( черт – с перчиной !) –
кого-то сразу размозжили.
Молчали после с кислой миной
и лишь накручивали мили.
90-е.