Вино
и царственная ложь,
и обольщенье
столь прекрасны,
что в высший час того зовешь,
кто предал,
освящая
праздник.
* * *
Был случайностью сон едва ли...
Одиноко в рабочем зале
он стоял, прислонясь к стене,
только профиль был виден мне.
Я не вынесла этой пытки:
собеседнику лгать с улыбкой,
что все чудно, легко пою...
И гордыню смирив свою,
извинилась непринужденно,
и к другому, кто отрешенно
там, вдали, у стены застыл,
я решилась - пусть взглядом - Ты?
Но осталось три шага сделать,
показалось - разверзлись стены, -
ты исчез. Предо мной обрыв -
в никуда... И угас порыв.
Поняла, это только сон.
Но зачем-то явился он?!
* * *
Душа сжимается, сужая круг
проникновений через откровенье...
И друг, и недруг не обидит вдруг,
не оскорбит обидой и сомненьем.
Душа сжимается до ломоты в костях,
до боли оболочки, зренья, слуха
помимо воли, но во имя Тя
и той невидимой, но высшей сути.