О готической тайне речь,
О закате, где блеск и пурпур,
О накидке, упавшей с плеч,
И о ветре, что бархат сдунул.
О молениях и постах,
Колдовстве на ковре из моха,
Где изысканна и проста
Замирала, как змей, эпоха.
О застывших уже навек
В самых легких невинных позах
Бледных дамах, что вывел век,
Как садовник выводит розу.
О рожденных под звон мечей
Кавалерах в стальных доспехах,
О любви и тоске – в парче,
Громе битвы и вздохе эха.
О соборах, дворцах, шатрах
На горячей песчаной почве,
И о ночи, где зыбкий страх
От одра отступать не хочет.
О свече, что сгорела вся,
Словно было ей света мало,
Ни строения, ни гвоздя
От продуманных форм квартала.
И о ереси, что ждала,
Не гадая о дне и часе...
Как же, право, Земля мала
Многоликой упрямой массе!
Горький пепел и сладкий дым,
Уплывая, дерут гортани...
Там, за морем, тускнеет Рим,
Мир сжимая в дрожащей длани.
Лица белые, словно мел,
Рясы алые, как кораллы,
За дымящейся грудой тел
Что-то в сердце у нас пропало.
Что-то вытекло, унеслось,
Как из раны – сиянье жизни,
Все мне кажется, хрустнет ось
И из трещины пламя брызнет.
На горячке открытых ран
Подживает веков короста.
Есть у Бога, конечно, план,
Только Бога понять непросто.
Что-то рядом – пожар ли, взрыв!?
Скрипка с порванною струною...
Время лопнуло, как нарыв,
Извергая потоки гноя.
14.06.14