Душа обрастает плотью - сквозняк тебя
собой ее выветрил в окна чужой весны.
Накачивается снова разношенная мышца,
которая называется сердцем у тех, других,
что любят, смеются и плачут, встают с утра
и в грудь не засовывают растерянную ладонь,
пытаясь нащупать биение. Подлецам
к лицу все на свете, ты только меня не тронь
повторно. Один раз хватило. Теперь лечить,
себя воскрешать, подорожником обратясь.
Какая здесь связь? Я не знаю. Колени, боль
и детство, что расшибало их, не боясь.
Так мне б, не страшась, приложить чужой ласки мазь,
так мне бы поверить, что все-таки не болит.
Чтоб, если вернешься шкуру сдирать назад,
тебе ни куска не досталось - шлифованный монолит.