И идет по дороге из желтого кирпича
В кружеве черного платья и ажурных чулков,
Каблуками размеренно громко стуча,
Девочка Элли, под тяжестью облаков.
Крышу снесло так давно, что не помнила времени.
Феи-соперницы давно потерпели крушение.
Все обещания Гудвина подвергла сомнению:
«Разве я буду просить у лгуна утешение?»
Обзавелась глупым чучелом и дровосеком,
Чтобы реветь на груди и хватать за предплечие.
«И это я-то гордо зовусь Человеком?!»
Пудрить мозги и царапать сердце раньше казалось легче.
В детстве все было иначе, все по другому.
В детстве я очень любила дворового пса,
Он отвечал мне верностью, и милым воем.
Мы часто валялись на травке, смотря в небеса.
Дома было уютно, тепло и пахло вкусно,
Когда мама делала тОрты из свежих ягод.
Я вышивала когда-то крестиком так искусно,
А мой Тотошка всегда находился рядом.
Облака обратились черным и серым смогом,
Истерлись давно на платье ажур и парча.
Пора возвращаться в Канзас, только уже самолетом.
К черту дорогу из желтого кирпича!