О С Е Н Ь
В Б А Л К Е
Во время суматохи с попыткой заставить расстрелять евреев другими пленниками, смертники осторожно и незаметно оттеснили совсем молоденькую женщину в центр пленных, а когда начали стрелять, кто-то толкнул её, и она упала, больно ударилась головой и потеряла сознание.
Очнулась девушка глубокой ночью. Дышать было очень трудно, она хотела закричать, но вспомнила где она, стала осторожно освобождаться от трупа, который лежал поперёк её тела, который уже успел остыть и отяжелеть, плотно, всей своей тяжестью прижимая её к земле. Девушка пошевелила конечностями. Правую руку пронзила острая боль. Она во время стиснула зубы и даже не застонала. Но тут на неё нахлынул такой страх, что она чуть опять не потеряла сознание. В её голове зашумело. Придя в себя, глубоко вдохнув холодный и сырой воздух, напряглась и с огромным усилием, налегая больше здоровой рукой, столкнула с себя труп.
Ползая в грязи, смешанной с кровью, она ощупывала каждого в надежде найти кого-нибудь живого. Её временами подташнивало то ли от этого непривычного занятия, то ли от животного страха. Время от времени девушка на время останавливалась перевести дыхание, чутко прислушивалась к мерному шелесту осеннего дождя.
Сколько она прошло времени, не знает, но ни одного признака жизни так и не
обнаружила. Встать на ноги девушка боялась, потому, что время от времени над этим
побоищем скользили лучи фонариков: не все каратели ушли под крышу.
Вдруг ей почудилось, что где-то, совсем рядом кто-то сопит. Сердце её учащённо забилось, кровь прилила к вискам не то от радости, не то от нового приступа жестокого страха.
Она почувствовала, что её раненая рука стала неметь. Пришлось перевернуться на спину и шарфом прямо поверх фуфайки перетянуть рану.
Временами, ей казалось, что теряет рассудок, что это кто-то другой, а не она валяется в грязи, что это не явь, а страшный сон, который преследует её всю ночь…
Сопение продолжалось и девушке пришлось не мало потрудиться, чтобы найти автора этого таинственного звука.
Девушка продолжала искать, ползая кругами в середине побоища, и долго никого не могла найти.
О, Боже! Помоги мне найти того, кто остался жив в этом побоище! – так думала она, то ли моля Бога, то ли, проклиная фашистов.
Потом девушка стала переворачивать мокрые тяжёлые трупы. Когда, уже совсем обессилев, она приблизилась к окоченевшей женщины, то сердцем почувствовала рядом другое крохотное сердцебиение и тихое дыхание с лёгким посапыванием. Ощупывая женский труп, ощутила тепло на её груди. Вначале подумалось, что женщина жива. Стала осторожно расстегивать на её груди пальто и обнаружила, что сбоку, прижавшись к покойнице, спал годовалый ребёнок. Видно мать продержала дитя у своей груди весь тот страшный дождливый день.
И как это ей удалось? Уму не постижимо! Столько времени суметь удержать малыша от капризов и плача. Вот загадка! Наверное, тревога матери настолько была сильной, что её родное существо, чувствуя угрозу своей жизни через мать, молчал, и это его спасло. Даже сражённая пулей, мать, падая, думала о том, как не повредить своему дитяти.
Елена просунула малышку под пальто, застегнула нижние две пуговицы и огляделась
по сторонам. Лучи фонариков давно не давали о себе знать, наверное, патруль задремал где-
нибудь под кустом.
Некоторое время она с напряжением вспоминала, с какой стороны находился ближайший посёлок. Огней не было видно, ведь продолжалась война, и прифронтовой город был начисто зашторен – иначе тут же расстрел!
«Не нарваться бы на патруль». С тревогой подумала девушка.