мы готовы протянуть руку, если вы готовы разжать свой кулак
из речи на инаугурации 2009 пр. Обамы
Cross-posted with Tom Dispatch.com
Like many days, March 3rd saw the delivery of a stern opinion by President Obama. To judge by recent developments in Ukraine, he said, Russia was putting itself "on the wrong side of history." This might seem a surprising thing for an American president to say. The fate of Soviet Communism taught many people to be wary of invoking History as if it were one's special friend or teammate. But Obama doubtless felt comfortable because he was quoting himself. "To those who cling to power through corruption and deceit and the silencing of dissent," he said in his 2009 inaugural address, "know that you are on the wrong side of history, but that we will extend a hand if you are willing to unclench your fist." In January 2009 and again in March 2014, Obama was speaking to the world as its uncrowned leader.
For some time now, observers -- a surprisingly wide range of them -- have been saying that Barack Obama seems more like a king than a president. Leave aside the fanatics who think he is a "tyrant" of unparalleled powers and malignant purpose. Notions of that sort come easily to those who look for them; they are predigested and can safely be dismissed. But the germ of a similar conclusion may be found in a perception shared by many others. Obama, it is said, takes himself to be something like a benevolent monarch -- a king in a mixed constitutional system, where the duties of the crown are largely ceremonial. He sees himself, in short, as the holder of a dignified office to whom Americans and others may feel naturally attuned.
A large portion of his experience of the presidency should have discouraged that idea. Obama's approval ratings for several months have been hovering just above 40%. But whatever people may actually think of him, the evidence suggests that this has indeed been his vision of the presidential office -- or rather, his idea of his function as a holder of that office. It is a subtle and powerful fantasy, and it has evidently driven his demeanor and actions, as far as reality permitted, for most of his five years in office.
What could have given Obama such a strange perspective on how the American political system was meant to work? Let us not ignore one obvious and pertinent fact. He came to the race for president in 2007 with less practice in governing than any previous candidate. At Harvard Law School, Obama had been admired by his professors and liked by his fellow students with one reservation: in an institution notorious for displays of youthful pomposity, Obama stood out for the self-importance of his "interventions" in class. His singularity showed in a different light when he was elected editor of the Harvard Law Review -- the first law student ever to hold that position without having published an article in a law journal. He kept his editorial colleagues happy by insisting that the stance of the Review need not be marked by bias or partisanship. It did not have to be liberal or conservative, libertarian or statist. It could be "all of the above."
This pattern -- the ascent to become presider-in-chief over large projects without any encumbering record of commitments -- followed Obama into a short and uneventful legal career, from which no remarkable brief has ever been cited. In an adjacent career as a professor of constitutional law, he was well liked again, though his views on the most important constitutional questions were never clear to his students. The same was true of his service as a four-term Illinois state senator, during which he cast an unusual number of votes in the noncommittal category of "present" rather than "yea" or "nay." Finally, the same pattern held during his service in the U.S. Senate, where, from his first days on the floor, he was observed to be restless for a kind of distinction and power normally denied to a junior senator.
Extreme caution marked all of Obama's early actions in public life. Rare departures from this progress-without-a-trail -- such as his pledge to filibuster the granting of immunity to the giants of the telecommunications industry, in order to expose them to possible prosecution for warrantless surveillance -- appear in retrospect wholly tactical. The law journal editor without a published article, the lawyer without a well-known case to his credit, the law professor whose learning was agreeably presented without a distinctive sense of his position on the large issues, the state senator with a minimal record of yes or no votes, and the U.S. senator who between 2005 and 2008 refrained from committing himself as the author of a single piece of significant legislation: this was the candidate who became president in January 2009.
The Man Without a Record
Many of these facts were rehearsed in the 2008 primaries by Hillary Clinton. More details were added by the Republicans in the general election. Yet the accusations were thrown onto a combustible pile of so much rubbish -- so much that was violent, racist, and untrue, and spoken by persons manifestly compromised or unbalanced -- that the likely inference was tempting to ignore. One could hope that, whatever the gaps in his record, they would not matter greatly once Obama reached the presidency.
His performance in the campaign indicated that he had a coherent mind, did not appeal to the baser passions, and was a fluent synthesizer of other people's facts and opinions. He commanded a mellow baritone whose effects he enjoyed watching only a little too much, and he addressed Americans in just the way a dignified and yet passionate president might address us. The contrast with George W. Bush could not have been sharper. And the decisiveness of that contrast was the largest false clue to the political character of Obama.
He was elected to govern when little was known about his approach to the practical business of leading people. The unexplored possibility was, of course, that little was known because there was not much to know. Of the Chicago organizers trained in Saul Alinsky's methods of community agitation, he had been considered among the most averse to conflict. Incongruously, as Jeffrey Stout has pointed out in Blessed Are the Organized, Obama shunned "polarization" as a valuable weapon of the weak. His tendency, instead, was to begin a protest by depolarizing. His goal was always to bring the most powerful interests to the table. This should not be dismissed as a temperamental anomaly, for temperament may matter far more in politics than the promulgation of sound opinions. The significance of his theoretical expertise and practical distaste for confrontation would emerge in the salient event of his career as an organizer.
As Obama acknowledged in a revealing chapter of his memoir, Dreams from My Father, the event in question had begun as a protest with the warmest of hopes. He was aiming to draw the attention of the Chicago housing authority to the dangers of asbestos at Altgeld Gardens, the housing project where he worked. After a false start and the usual set of evasions by a city agency, a public meeting was finally arranged at a local gymnasium. Obama gave instructions to two female tenants, charged with running the meeting, not to let the big man from the city do too much of the talking. He then retired to the back of the gym.
The women, as it turned out, lacked the necessary skill. They taunted and teased the city official. One of them dangled the microphone in front of him, snatched it away, and then repeated the trick. He walked out insulted and the meeting ended in chaos. And where was Obama? By his own account, he remained at the back of the room, waving his arms -- too far away for anyone to read his signals. In recounting the incident, he says compassionately that the women blamed themselves even though the blame was not all theirs. He does not say that another kind of organizer, seeing things go so wrong, would have stepped forward and taken charge.
"I Can't Hear You"
"Leading from behind" was a motto coined by the Obama White House to describe the president's posture of cooperation with NATO, when, after a long and characteristic hesitation, he took the advice of Hillary Clinton's State Department against Robert Gates's Defense Department and ordered the bombing of Libya. Something like that description had been formulated earlier by reporters covering his distant and self-protective negotiations with Congress in the progress of his health-care law. When the phrase got picked up and used in unexpected ways, his handlers tried to withdraw it. Leading from behind, they insisted, did not reflect the president's real attitude or the intensity of his engagement.
In Libya, all the world knew that the planning for the intervention was largely done by Americans, and that the missiles and air cover were supplied by the United States. Obama was the leader of the nation that was bringing down yet another government in the Greater Middle East. After Afghanistan and Iraq, this marked the third such American act of leadership since 2001. Obama, however, played down his own importance at the time; his energies went into avoiding congressional demands that he explain what sort of enterprise he was leading.
By the terms of the 1973 War Powers Resolution, a president needs congressional approval before he can legally commit American armed forces in "hostilities" abroad. But according to the argument offered by Obama's lawyers, hostilities are only hostilities if an American is killed; mere wars, on the other hand, the president can fight as he pleases -- without the approval of Congress. No American soldier having been killed in Libya, it followed that Obama could lead the country from behind without congressional approval. The delicate legal sophistry served its temporary purpose, and the bombing went forward. Yet the awkward description, "leading from behind," would not go away. These days, the phrase is mostly used as a taunt by war-brokers whose idea of a true leader runs the narrow gamut from George W. Bush to John McCain. These people would have no trouble with Obama if only he gave us more wars.
The curious fact remains that, in Obama's conception of the presidency, leading from behind had a concrete meaning long before the Libyan intervention. When approached before the 2008 election by labor leaders, community organizers, foreign policy dissenters, and groups concerned with minority rights and environmental protection, each of which sought assurance that he intended to assist their cause, Obama would invariably cup his ear and say, "I can't hear you."
The I-can't-hear-you anecdote has been conveyed both in print and informally; and it is plain that the gesture and the phrase had been rehearsed. Obama was, in fact, alluding to a gesture President Franklin Roosevelt is said to have made when the great civil rights organizer A. Philip Randolph put a similar request to him around 1940. Roosevelt, in effect, was saying to Randolph: You command a movement with influence, and there are other movements you can call on. Raise a cry so loud it can't be mistaken. Make me do what you want me to do; I'm sympathetic to your cause, but the initiative can't come from me.
It was clever of Obama to quote the gesture. At the same time, it was oddly irresponsible. After all, in the post-New Deal years, the union and civil rights movements had tremendous clout in America. They could make real noise. No such combination of movements existed in 2008.
And yet, in 2008 there had been a swell of popular opinion and a coalescence of smaller movements around a cause. That cause was the candidacy of Barack Obama. The problem was that "Obama for America" drank up and swept away the energy of all those other causes, just as Obama's chief strategist David Plouffe had designed it to do. Even in 2009, with the election long past, "Obama for America" (renamed "Organizing for America") was being kept alive under the fantastical conceit that a sitting president could remain a movement leader-from-behind, even while he governed as the ecumenical voice of all Americans. If any cause could have pulled the various movements back together and incited them to action after a year of electioneering activity on Obama's behalf, that cause would have been a massive jobs-creation program and a set of policy moves to rouse the environmental movement and address the catastrophe of climate change.
Civil Dissociation
By the middle of 2009, Barack Obama was no longer listening. He had already picked an economic team from among the Wall Street prot;g;s of the Goldman Sachs executive and former economic adviser to the Clinton administration, Robert Rubin. For such a team, job creation and environmental regulation were scarcely attractive ideas. When the new president chose health care as the first "big thing" he looked to achieve, and announced that, for the sake of bipartisan consensus, he was leaving the details of the legislation to five committees of Congress, his "I can't hear you" had become a transparent absurdity.
The movements had never been consulted. Yet Obama presumed an intimacy with their concerns and a reliance on their loyalty, as if a telepathic link with them persisted. There was a ludicrous moment in the late summer of 2009 when the president, in a message to followers of "Obama for America," told us to be ready to knock on doors and light a fire under the campaign for health-care reform. But what exactly were we to say when those doors opened? The law -- still being hammered out in congressional committees in consultation with insurance lobbyists -- had not yet reached his desk. In the end, Obama did ask for help from the movements, but it was too late. He had left them hanging while he himself waited for the single Republican vote that would make his "signature law" bipartisan. That vote never came.
The proposal, the handoff to Congress, and the final synthesis of the Affordable Care Act took up an astounding proportion of Obama's first year in office. If one looks back at the rest of those early months, they contained large promises -- the closing of Guantanamo being the earliest and the soonest to be shelved. The most seductive promise went by the generic name "transparency." But Obama's has turned out to be the most secretive administration since that of Richard Nixon; and in its discouragement of press freedom by the prosecution of whistleblowers, it has surpassed all of its predecessors combined.
In the absence of a performance to match his promises, how did Obama seek to define his presidency? The compensation for "I can't hear you" turned out to be that all Americans would now have plenty of chances to hear him. His first months in office were staged as a relaxed but careful exercise in, as was said at the time, "letting the country get to know him." To what end? The hope seemed to be that if people could see how truly earnest, temperate, patient, thoughtful, and bipartisan Obama was, they would come to accept policies that sheer ideology or ignorance might otherwise have led them to doubt or reject.
It was magical thinking of course -- that Americans would follow if only we heard him often enough; that people of the most divergent tempers and ideas would gradually come to approve of him so visibly that he could afford to show the country that he heard the call for reform. But one can see why his presidency was infused with such magical thinking from the start. His ascent to the Oval Office had itself been magical.
To be known as the voice of the country, Obama believed, meant that he should be heard to speak on all subjects. This misconception, evident early, has never lost its hold on the Obama White House. The CBS reporter Mark Knoller crunched the first-term numbers, and some of them are staggering. Between January 2009 and January 2013 Obama visited 44 states, led 58 town hall meetings, granted 591 media interviews (including 104 on the major networks), and delivered 1,852 separate speeches, comments, or scheduled public remarks. From all those planned interactions with the American public, few conversions ever materialized.
By following the compulsion (which he mistook for a strategy) of coming to be recognized as the tribune of all the people, Obama squandered indefinite energies in pursuit of a finite opportunity. For there is an economy of gesture in politics, just as there is in sports. Show all your moves too early and there will be no surprise when the pressure is on. Talk steadily on all subjects and a necessary intensity will desert you when you need it.
In Confidence Men, the most valuable study so far of the character and performance of Obama as president, the journalist Ron Suskind noticed the tenacity of the new president's belief that he enjoyed a special connection to the American people. When his poll numbers were going down in late 2009, or when his "pivot to jobs" had become a topic of humor because he repeated the phrase so often without ever seeming to pivot, Obama would always ask his handlers to send him out on the road. He was convinced: the people would hear him and he would make them understand.
He sustained this free-floating confidence even though he knew that his town halls, from their arranged format to their pre-screened audiences, were as thoroughly stage-managed as any other politician's. But Obama told Suskind in early 2011 that he had come to believe "symbols and gestures... are at least as important as the policies we put forward."
The road trips have proved never-ending. In 2014, a run of three or four days typically included stops at a supermarket outlet, a small factory, and a steel mill, as the president comforted the unemployed with sayings such as "America needs a raise" and repeated phrases from his State of the Union address such as "Let's make this a year of action" and "Opportunity is who we are."
In discussions about Obama, one occasionally hears it said -- in a mood between bewilderment and forbearance -- that we have not yet known the man. After all, he has been up against the irrepressible fact of racism, an insensate Republican party, and a legacy of bad wars. It is true that he has faced enormous obstacles. It is no less true that by postponement and indecision, by silence and by speaking on both sides, he has allowed the obstacles to grow larger. Consider his "all of the above" energy policy, which impartially embraces deep-sea drilling, wind farms, solar panels, Arctic drilling, nuclear plants, fracking for natural gas, and "clean coal."
Obama's practice of recessive management to the point of neglect has also thrown up obstacles entirely of his devising. He chose to entrust the execution and "rollout" of his health-care policy to the Department of Health and Human Services. That was an elective plan which he himself picked from all the alternatives. The extreme paucity of his meetings with his secretary of health and human services, Kathleen Sebelius, in the three years that elapsed between his signing of the law and the rollout of the policy makes a fair epitome of negligence. Indeed, the revelation of his lack of contact with Sebelius left an impression -- which the recent provocative actions of the State Department in Ukraine have reinforced -- that the president is not much interested in what the officials in his departments and agencies are up to.
The Preferential President
Obama entered the presidency at 47 -- an age at which people as a rule are pretty much what they are going to be. It is a piece of mystification to suppose that we have been denied a rescue that this man, under happier circumstances, would have been well equipped to perform. There have been a few genuine shocks: on domestic issues he has proven a more complacent technocrat than anyone could have imagined -- a facet of his character that has emerged in his support for the foundation-driven testing regimen "Race to the Top," with its reliance on outsourcing education to private firms and charter schools. But the truth is that Obama's convictions were never strong. He did not find this out until his convictions were tested, and they were not tested until he became president.
Perhaps the thin connection between Obama's words and his actions does not support the use of the word "conviction" at all. Let us say instead that he mistook his preferences for convictions -- and he can still be trusted to tell us what he would prefer to do. Review the record and it will show that his first statement on a given issue generally lays out what he would prefer. Later on, he resigns himself to supporting a lesser evil, which he tells us is temporary and necessary. The creation of a category of permanent prisoners in "this war we're in" (which he declines to call "the war on terror") was an early and characteristic instance. Such is Obama's belief in the power and significance of his own words that, as he judges his own case, saying the right thing is a decent second-best to doing the right thing.
More than most people, Obama has been a creature of his successive environments. He talked like Hyde Park when in Hyde Park. He talks like Citigroup when at the table with Citigroup. And in either milieu, he likes the company well enough and enjoys blending in. He has a horror of unsuccess. Hence, in part, his extraordinary aversion to the name, presence, or precedent of Jimmy Carter: the one politician of obvious distinction whom he has declined to consult on any matter. At some level, Obama must realize that Carter actually earned his Nobel Prize and was a hard-working leader of the country. Yet of all the living presidents, Carter is the one whom the political establishment wrote off long ago, and so it is Carter whom he must not touch.
As an adapter to the thinking of men of power, Obama was a quick study. It took him less than half a year as president to subscribe to Dick Cheney's view on the need for the constant surveillance of all Americans. This had to be done for the sake of our own safety in a war without a visible end. The leading consideration here is that Obama, quite as much as George W. Bush, wants to be seen as having done everything possible to avoid the "next 9/11." He cares far less about doing everything possible to uphold the Constitution (a word that seldom occurs in his speeches or writings). Nevertheless, if you ask him, he will be happy to declare his preference for a return to the state of civil liberties we enjoyed in the pre-2001 era. In the same way, he will order drone killings in secret and then give a speech in which he informs us that eventually this kind of killing must stop.
What, then, of Obama's commitment in 2008 to make the fight against global warming a primary concern of his presidency? He has come to regard American global dominance -- helped by American capital investment in foreign countries, "democracy promotion," secret missions by Special Operations forces, and the control of cyberspace and outer space -- as the best state of things for the United States and for the world. We are, as he has told us often, the exceptional country. And time that is spent helping America to dominate the world is time that cannot be given to a cooperative venture like the fight against global warming. The Keystone XL pipeline, if it is built, will bring carbon-dense tar sands from Canada to the Gulf Coast, and probably Obama would prefer not to see the pipeline built. Yet it would be entirely in character for him to approve and justify its construction, whether in the name of temporary jobs, oil industry profits, trade relations with Canada, or all of the above.
He has already softened the appearance of surrender by a device that is in equal parts real and rhetorical. It is called the Climate Resilience Fund: a euphemism with all the Obama markings, since resilience is just another name for disaster relief. The hard judgment of posterity may be that in addressing the greatest threat of the age, Barack Obama taught America dimly, worked part time at half-measures, was silent for years at a stretch, and never tried to lead. His hope must be that his reiterated preference will count more heavily than his positive acts.
David Bromwich has written on civil liberties and America's wars for the New York Review of Books and the Huffington Post. A collection of his essays, Moral Imagination, will be published this spring by Princeton University Press.
Follow TomDispatch on Twitter and join us on Facebook and Tumblr. Check out the newest Dispatch Book, Ann Jones's They Were Soldiers: How the Wounded Return From America's Wars -- The Untold Story.
Поперечный отправленный с TomDispatch.com Как и многие дней, 3 марта увидел доставку строгим мнению президента Обамы. Судя по последних событиях в Украине, по его словам, Россия ставил себя "не на той стороне истории". Это может показаться удивительным вещь для американского президента, чтобы сказать. Судьба советского коммунизма учил многих людей опасаться вызова История как будто это было свое особое друг или товарищ по команде. Но Обама, несомненно, чувствовал себя комфортно, потому что он цитировал самого себя. "Тем, кто цепляется за власть с помощью коррупции, обмана и травли инакомыслия", сказал он в своем 2009 инаугурационной речи, "знать, что вы находитесь на неправильной стороне истории, но мы готовы протянуть руку, если вы готовы разжать свой ;;кулак ". В январе 2009 и снова в марте 2014 года, Обама говорил в мире как его некоронованным лидером. С некоторых пор, наблюдатели - на удивление широкий ассортимент из них - говорили, что Барак Обама больше походит на короля, чем президента . Оставим в стороне фанатиков, которые считают, что он является "тираном" беспрецедентных полномочий и злокачественной цели. Понятия такого рода легко прийти к тем, кто смотрит на них; они приготовленный к употреблению и может безопасно быть уволен. Но зачаток аналогичному выводу можно найти в восприятии разделяют многие другие. Обама, как говорят, берет себя нечто вроде благожелательного монарха - король в смешанном конституционного строя, где обязанности короны являются в основном церемониальный. Он видит себя, короче говоря, в качестве владельца достойной офиса, к которому американцы и другие могут чувствовать себя естественно настроены. Большая часть его опыта в президенты должны были обескуражены эту идею. Рейтинги Обамы в течение нескольких месяцев были парящий чуть выше 40%. Но люди ни на самом деле думают о нем, свидетельствуют о том, что это действительно был его видение президентской канцелярии, а точнее - его идеей его функции в качестве обладателя этой должности. Это тонкий и мощный фэнтези, и это, очевидно, приводится его поведение и действия, насколько реальность разрешается, для большинства из его пяти лет пребывания в должности. Что, возможно, дали Обаме такое странное перспективу о том, как американская политическая система должна была работать? Давайте не будем игнорировать один очевидный и соответствующую факт. Он пришел к гонке на пост президента в 2007 году с меньшим практики в управлении, чем любой из предыдущих кандидата. В Гарвардской школе права, Обама был восхищен его профессоров и любили его сокурсников с одной оговоркой: в заведении пресловутой для дисплеев юношеского помпезности, Обама выделялся для собственной важности его «вмешательства» в классе. Его особенность показали в другом свете, когда он был избран редактор Harvard Law Review - первый закон студенческой когда-либо провести эту позицию без опубликовав статью в юридического журнала. Он держал свои редакционные коллеги рады, настаивая, что позиция обзору необязательно наносить маркировку на предвзятости или ангажированности. Это не должны быть либеральной или консервативной, борец за свободу или государственник. Это может быть "все выше". Эта картина - восхождение стать предстоятель главный над крупными проектами без обременения учета обязательств - последовал Обаму в короткий и без осложнений юридической карьеры, от которого не замечательный краткий не имеет когда-либо был процитирован. В соседнем карьере в качестве профессора конституционного права, его любили снова, хотя его взгляды на наиболее важных конституционных вопросов никогда не были ясно его учеников. То же самое относится и к себе на службу в качестве четырехчленной Иллинойс сенатор штата, в ходе которой он бросил необычное число голосов в уклончивый категории "настоящее", а не "да" или "Нет". Наконец, та же картина состоялась во время службы в Сенате США, где с первых дней на полу, он наблюдался быть беспокойным для своего рода различия и власти обычно отказывают в младший сенатор. Крайняя осторожность отмечены все Обамы Ранние действия в общественной жизни. Редкие отклонения от этот прогресс-без-а-тропе - такие, как залог его затягивать предоставление иммунитета к гигантов телекоммуникационной отрасли, для того, чтобы подвергать их возможного преследования за неоправданным наблюдения - появляются в ретроспективе полностью тактической. Редактор закон журнал без опубликованной статье, адвокат без известного случая к его чести, профессор права обучения которого был приятно представлены без отличительного смысле его положение на больших вопросов, государственной сенатора с минимальным записи да или голосов нет, и сенатор США, который между 2005 и 2008 не воздержался от совершения себя как автор одного куска значительной законодательства: это был кандидат, который стал президентом в январе 2009 года. Человек без Record Многие из этих фактов были репетировали в 2008 праймериз Хиллари Клинтон. Подробнее были добавлены республиканцев на всеобщих выборах. Тем не менее, обвинения были брошены на горючей кучу столько мусора - так много, что была насильственной, расист, и не соответствует действительности, и говорят лиц явно ослабленной или несимметричный - что, вероятно, вывод был соблазн проигнорировать. Можно было бы надеяться, что, каковы бы ни были пробелы в его записи, они не будет иметь значения значительно раз Обама достиг на президентских выборах. Его выступление в кампании указал, что он вполне связно ум, не апеллировать к низменным страстям, и был свободный синтезатор факты и мнения других людей. Командовал мягкий баритон, последствия он с удовольствием наблюдал только немного слишком много, и он обратился американцев именно так, как достойно и еще страстный президент может обратиться к нам. Контраст с Джорджем Бушем не могло быть более четким. И решительность этом контрасте был крупнейшим ложным ключ к политическом характере Обамы. Он был избран, чтобы управлять, когда мало было известно о его подходе к практической бизнеса ведущих людей. Неисследованной возможность была, конечно, что мало что было известно, потому что было не так много знать. Из организаторов Чикаго обучены методам Сола Алинского по общинной агитации, он считался одним из самых прочь конфликта. Несоответственно, как Джеффри Стаут указал в Блаженны организованной, Обама избегал «поляризации» в качестве ценного оружия слабых. Его тенденция, напротив, должен был начаться протест по деполяризующий. Его целью было всегда, чтобы принести самые мощные интересы к столу. Это не должно быть отклонено как темпераментный аномалии, для темперамент имеет значения в политике гораздо больше, чем обнародования звуковых мнений. Значимость его теоретической экспертизы и практического отвращение к конфронтации выйдет в выступе случае его карьеры в качестве организатора. Как Обама признал в выявлении главе своих мемуарах, Мечты от Отца Моего, рассматриваемое событие началось как протест с самым теплым надежд. Он был с целью привлечь внимание жилищного хозяйства Чикаго в опасности асбеста на Altgeld Gardens, жилищного проекта, где он работал. После фальстарта и обычным набором уловок по городской учреждение, публичное заседание был окончательно расположены в местном спортзале. Обама дал указание двух женщин арендаторов, заряженных с проточной встречу, чтобы не позволить большой человек из города сделать слишком много говорить. Затем он удалился в задней части тренажерном зале. Женщин, как выяснилось, не хватало необходимых навыков. Они издевались над и дразнили городской чиновник. Один из них болтался микрофон перед ним, вырвал ее, а затем повторил трюк. Он вышел оскорблен и встреча закончилась в хаосе. И где Обама? По его собственным словам, он оставался на задней части комнаты, размахивая руками - слишком далеко для тех, кто читал его сигналы. Рассказывая об этом инциденте, он говорит с состраданием, что женщины обвиняют себя, хотя вина не было все их. Он не говорит, что еще один вид организатора, видя дела идут так неправильно, было бы шагнул вперед и взял на себя ответственность. "Я вас не слышу" "Ведущие сзади" был девиз, придуманный Белый дом Обамы, чтобы описать деятельность президента поза сотрудничества с НАТО, когда, после долгого и характерным колебаний он взял совет Государственного департамента Хиллари Клинтон против Министерства обороны Роберта Гейтса и упорядоченной бомбардировки Ливии. Что-то вроде этого описания были сформулированы ранее репортеров, освещающих его отдаленные и самозащиты переговоры с Конгрессом в ходе его медико-санитарной помощи закона. Когда фраза были подобраны и использованы самым неожиданным образом, его обработчики попытался освободиться. Ведущие сзади, они настаивали, не отражает реальное отношение президента или интенсивность его участия. В Ливии весь мир знал, что планирование для вмешательства во многом сделано американцами, и что ракеты и прикрытие с воздуха были поставлены Соединенные Штаты. Обама был лидером нации, который был снижении еще один правительству в регионе Большого Ближнего Востока. . После Афганистана и Ирака, это был третий такой американский акт руководством с 2001 года Обама, однако, преуменьшить свое значение в то время; его энергия пошла в избегая требования конгресса, что он объяснить, какого рода предприятия он вел. По условиям 1973 военных полномочиях резолюции, президент нуждается в одобрении конгресса, прежде чем он может легально совершить американских вооруженных сил в "боевых" за рубежом. Но в соответствии с аргументом, предлагаемых юристами Обамы, военные действия только военные, если американский убит; просто войны, с другой стороны, президент может бороться, как ему заблагорассудится - без одобрения Конгресса. Ни один американский солдат не были убиты в Ливии, следовало, что Обама мог бы руководить страной из-за без одобрения Конгресса. Деликатный правовые софистика выполнил свою временную цель, и бомбардировка пошел вперед. Тем не менее, неловко описание, "ведущий сзади," не хотел уходить. В эти дни, фраза в основном используется как насмешкой войной-брокеров, чьи идея истинного лидера проходит узкий диапазон от Джорджа Буша Джона Маккейна. Эти люди не будут иметь никаких проблем с Обамой, если только он дал нам больше войн. Любопытный факт остается фактом, в концепции Обамы на пост президента, что привело сзади был конкретный смысл задолго до ливийской интервенции. Когда подошел перед выборами 2008 года профсоюзных лидеров, организаторов сообщества, внешнеполитических инакомыслящих и вопросами прав меньшинств и защиты окружающей среды, каждый из которых стремился уверенность групп, что он предназначен для оказания помощи их причину, Обама неизменно чашки ухо и сказать: " Я тебя не слышу ". Я-могу-услышать-You анекдот было передано как в печатном и неофициально; и ясно, что этот жест и фраза была репетировали. Обама был, по сути, намекая на жестом президент Франклин Рузвельт, как говорят, сделал, когда великий гражданские права организатор А. Филип Рэндолф поставить аналогичный запрос к нему около 1940 Рузвельт, по сути, говорил Рэндольф:. Вы командуете Движение с влиянием, и есть другие движения вы можете позвонить на. Поднимите крик так громко, что не может ошибаться. Сделай меня делать то, что вы хотите, чтобы я сделал; Я отношусь к вашему делу, но инициатива не может исходить от меня. Он был умен Обамы цитировать жест. В то же время, это было странно безответственно. В конце концов, в пост-Новые лет Deal, профсоюзные и гражданские права движений имели огромный вес в Америке. Они могли сделать реальный шум. Нет такой комбинации движений не существовало в 2008 году. И все же, в 2008 году имело место зыбь распространенному мнению и слияния более мелких движений по всему причина. Эта причина была кандидатура Барака Обамы. Проблема была в том, что "Обама для Америки" пили и сметены энергию всех этих других причин, так же, как была разработана главный стратег Обамы Дэвид Plouffe это делать. Даже в 2009 году, с избирательной далекого прошлого, "Обама для Америки" (переименован в "Организация для Америки") в настоящее время продолжают жить под фантастической самомнения, что действующий президент может остаться движение лидер-из-за, даже в то время как он управлял как экуменическое голос всех американцев. Если причиной могло вытащил различные движения вместе и подстрекали их к действию после года предвыборной деятельности от имени Обамы, что причиной был бы масштабная программа работы-создание и набор политики перемещается пробудить экологическое движение и адрес не катастрофа изменения климата. Гражданское диссоциации К середине 2009 года, Барак Обама был уже не слушал. Он уже выбрал экономическую команду из числа прот Wall Street; г; с исполнительной Goldman Sachs и бывший экономический советник администрации Клинтона, Роберт Рубин. Для такой команды, создание рабочих мест и экологическое регулирование были едва привлекательные идеи. Когда новый президент выбрал медицинскую помощь, как первый "большой вещью" он выглядел для достижения, и объявил, что, ради двухпартийного консенсуса, он уходил детали законодательством к пяти комитетов Конгресса, его "Я не могу Hear You "стал прозрачным абсурд. Движения никогда не консультировались. Тем не менее, Обама предполагается близость с их проблемы и опоры на их лояльность, как будто телепатическая связь с ними сохранялись. Был смешно момент в конце лета 2009 года, когда президент, в послании последователей "Обама для Америки", сказал нам быть готовы стучать в двери и зажечь огонь под кампании по реформе здравоохранения. Но что именно были мы сказать, когда эти двери открылись? Закон - еще в муках на комитеты Конгресса в консультации со страховыми лоббистов - еще не достиг своего стола. В конце концов, Обама сделал обратиться за помощью к движениям, но было уже слишком поздно. Он оставил их висеть в то время как он сам ждал одного Республиканской голосования, что бы сделать его "подпись закон" двухпартийная. Это голосование не дошло. предложения, при этом переключение на Конгрессе, и конечный синтез доступных медицинских закона взял поразительный долю первого года Обамы в офисе. Если посмотреть назад на остальной части этих первых месяцев, они содержали большое обещания - закрытие Гуантанамо является ранним и скорейшее быть отложен. Наиболее соблазнительной обещание пошел под общим названием "прозрачности". Но Обама оказался самым скрытным администрация так, что Ричарда Никсона; и в его уныния свободы прессы обвинением информаторов, он превзошел всех своих предшественников вместе взятых. В отсутствие производительность в соответствии свои обещания, как же Обама стремятся определить свое президентство? Компенсация за "Я тебя не слышу", оказалось, что все американцы теперь придется много шансов, чтобы услышать его. Его первые месяцы в офисе были поставлены как смягченный, но тщательного упражнения в, как было сказано в то время, "чтобы вся страна познакомиться с ним." С какой целью? Надежда, казалось, что если бы люди могли видеть, как по-настоящему всерьез, умеренный, пациент, вдумчивый, и двухпартийная Обама, они бы пришли к пониманию политики, само идеология или невежество в противном случае могли бы привести их сомневаться или отклонить. Это было магическое мышление конечно - что американцы будут следовать, если только мы услышали его достаточно часто; что люди наиболее расходящихся закаляет и идей будет постепенно приходят утвердить его так заметно, что он мог позволить себе, чтобы показать страну, что он услышал призыв к реформе. Но можно понять, почему его президентство был проникнут такой магического мышления с самого начала. Его восхождение в Овальный кабинет взял на себя был волшебным. Чтобы быть известным как голос страны, Обама верил, означало, что он должен быть услышан говорить по всем темам. Это заблуждение, очевидно рано, никогда не терял свою власть на Белый дом Обамы. CBS репортер Марк Кноллер хрустели первый срок цифры, и некоторые из них просто поражают. В период с января 2009 года и январе 2013 Обама посетил 44 государств, во главе 58 встречи ратуши, предоставляется 591 интервью средствам массовой информации (в том числе 104 на крупных сетей), и доставлены 1852 отдельные выступления, комментарии или запланированных публичные высказывания. Из всех этих запланированных взаимодействия с американской общественности, несколько преобразований когда-либо материализуется. Следуя принуждение (который он принял за стратегии) ;;приходить, чтобы быть признанным в качестве трибуны всех людей, Обама растратил неопределенные энергии в погоне за конечным возможность . Ибо есть экономика жест в политике, так же, как есть в спорте. Показать все свои ходы слишком рано и не будет ничего удивительного, когда давление на. Поговорите неуклонно по всем темам и необходимой интенсивности покинет вас, когда вам это нужно. конфиденциально мужчин, самое ценное исследование до сих пор о характере и исполнении Обамы в качестве президента, журналист Рон Зюскинд заметил упорство веры нового президента, что он пользовался особую связь с американским народом. Когда его числа опроса спускались в конце 2009 года, или когда его "стержень на работу" ставшего темой юмора, потому что он повторил фразу так часто без видимых предпосылок для поворота, Обама всегда просил своих обработчиков, чтобы отправить его на дорога. Он был убежден: люди услышали бы его, и он бы заставить их понять. Он выдержал этот свободно плавающего уверенность, хотя он знал, что его ратуши, от их расположены формата в их предварительно отобранных зрителей, были тщательно срежиссированный как любой другой политик годов. Но Обама сказал Зюскинда в начале 2011 года, что он пришел к убеждению, "символы и жесты ..., по крайней мере так же важно, как политики мы выдвинули." Дорога поездки доказали бесконечная. В 2014 году пробег трех или четырех дней, как правило, включены остановки в розетку супермаркет, небольшой фабрики, и на сталелитейном заводе, как президент утешил безработных с изречениями, таких как "Америка нуждается рейз» и повторные фразы из его штата адрес Союза, таких как "Давайте сделаем этот год годом действий» и «Возможность есть, кто мы есть." В дискуссиях о Обамой, один иногда слышит он сказал - в настроении между недоумением и терпение - что у нас есть еще не известно человек. В конце концов, он был против неудержимого факт расизма, в бессмысленной Республиканской партии, и наследие плохих войн. Это правда, что он столкнулся огромные препятствия. Не менее верно, что по отсрочке и нерешительности, молчанием и, говоря с обеих сторон, он позволил препятствия расти больше. Рассмотрим его "все выше" энергетической политики, которая беспристрастно охватывает глубоководного бурения, ветровые, солнечные панели, Arctic бурение, атомные, Fracking на природный газ, а "чистый уголь". практики Обамы рецессивным управления до точки безнадзорности также выброшенные препятствия целиком из его вымысл. Он решил поручить исполнение и "развертывание" своей политики здравоохранения в Департамент здравоохранения и социальных служб. Это была выборной план, который он сам выбрал из всех альтернатив. Крайняя малочисленность своих встреч с его секретарем Министерства здравоохранения и социальных услуг США Кэтлин Сибелиус, в течение трех лет, прошедших между его подписания закона и развертывание политики делает справедливый воплощением небрежности. Действительно, откровение его отсутствие контакта с Сибелиус оставил впечатление - что недавние провокационные действия Государственного департамента в Украине усилили - что президент не очень заинтересованы в том, что чиновники в своих министерств и ведомств они до . Льготные Президент Обама вошел в президентство в 47 - возраст, в котором люди, как правило в значительной степени то, что они собираются быть. Это кусок мистификации предположить, что нам было отказано в спасение, что этот человек, под счастливых обстоятельствах, было бы хорошо оборудованный для выполнения. Там было несколько подлинных потрясений: на внутренних вопросах он доказал более благодушное технократа, чем кто-либо мог себе представить - грань его характера, которая возникла в его поддержку в Фонде управляемой тестирования схемы АРТ "Гонка к вершине", с его опорой на аутсорсинг образования в частных фирм и чартерных школ. Но правда в том, что убеждения Обамы никогда не были сильны. Он не узнавали это до его убеждения не были испытаны, и они не были испытаны, пока он не стал президентом. Пожалуй, тонкая связь между словами Обамы и его действиями не поддерживает использование слова "убеждение" вообще. Скажем, что вместо этого он принял свои предпочтения для убеждения - и он все еще ;;может быть уверенным, что сказать нам, что он предпочел бы делать. Прочтите запись и она покажет, что его первое заявление по данной проблеме в целом выкладывает то, что он предпочел бы. Позже, он смиряется с поддержкой меньшим злом, которое он говорит нам, является временным и необходимо. Создание категории постоянных заключенных в "этой войны мы в" (который он отказывается называть "войну с террором") был одним из первых и характеристика экземпляр. Такова вера Обамы в силе и значимости его собственным словам, что, как он считает свое дело, заявив, что именно эту вещь приличный второе место в поступаю правильно. Более, чем большинство людей, Обама был раб своих последовательные среды. Он говорил, как Гайд-парка, когда в Гайд-парке. Он говорит как Citigroup, когда за столом с Citigroup. И в любом окружении, он любит компанию достаточно хорошо и пользуется смешивания дюйма Он имеет ужас неуспеха. Отсюда, в частности, его необычайная отвращение к имени, наличие или прецедента Джимми Картера: тот политик явного различия, которых он отказался проконсультироваться по любому вопросу. На каком-то уровне, Обама должен понять, что Картер на самом деле заработал свою Нобелевскую премию и был трудолюбивым лидером страны. Тем не менее, из всех живущих президентов, Картер является тот, кого политический истеблишмент списал давно, и поэтому Картер, которого он не должен касаться. качестве адаптера к мышлении мужчин власти, Обама был быстро учиться. Ему потребовалось менее полугода на посту президента, чтобы подписаться на вид Дика Чейни о необходимости постоянного наблюдения за всеми американцами. Это должно было быть сделано ради нашей собственной безопасности в войне без видимого конца. Ведущая рассмотрение в том, что Обама, в той же степени, как Джордж Буш, хочет рассматривать и как сделали все возможное, чтобы избежать "следующий 9/11." Он заботится гораздо меньше о делает все возможное, чтобы поддержать Конституцию (слово, которое редко встречается в своих выступлениях или сочинений). Тем не менее, если вы спросите его, он будет счастлив объявить свое предпочтение возвращения к состоянию гражданских свобод мы наслаждались в до 2001 эры. Таким же образом, он прикажет беспилотников убийства в тайне, а затем выступить с речью, в которой он сообщает нам, что в конечном итоге этот вид убийства должен остановиться. Что же тогда приверженности Обамы в 2008 году, чтобы сделать борьбу с глобальным потеплением одной из основных задач его президентства? Он пришел, чтобы рассматривать американскую мировое господство - помогший американских капиталовложений в зарубежных странах, "продвижения демократии", секретные миссии по спецназ, и контроля киберпространства и космического пространства - как лучший положения вещей для Соединенных Государства и для всего мира. Мы, как он сказал нам часто, исключительная страна. И время, которое тратится помогая Америку к мировому господству время, что не может быть дано совместное мероприятие, как борьба с глобальным потеплением. Трубопровод Keystone XL, если он будет построен, принесет углерода высококалорийных битуминозных песков от Канады до побережья Мексиканского залива, и, вероятно, Обама предпочел бы не видеть трубопровод построен. Однако было бы совершенно по своему характеру для него утвердить и обосновать его строительство, будь во имя временных рабочих мест, нефтяной промышленности прибыли, торговых отношений с Канадой, или все вышеперечисленное. Он уже смягчил появление капитуляции по устройству то есть в равных частях реальным и риторический. Она называется климатической устойчивости фонд: эвфемизм со всеми отметками Обамы, так как устойчивость это просто другое название для ликвидации последствий стихийных бедствий. Жесткий приговор потомства может быть, что в решении наибольшую угрозу эпохи, Барак Обама смутно не учил Америку, подрабатывал на полумеры, молчал в течение многих лет подряд, и не пытался привести. Его надежда должна быть, что его вновь предпочтение будет рассчитывать в большей степени, чем его положительных актов. Дэвид Бромвич написал на гражданских свобод и войн Америки для Нью-Йорк ревью оф букс и Huffington Post. Сборник его эссе, нравственного воображения, будут опубликованы весной этого года по Princeton University Press. Следуйте TomDispatch в Твиттере и присоединяйтесь к нам на Facebook и Tumblr. Проверьте новейшую диспетчерский книга, Энн Джонс Они были солдатами: Как раненых Вернуться От войн Америки - Нерассказанная история. Человек без Record Многие из этих фактов были репетировали в 2008 праймериз Хиллари Клинтон. Подробнее были добавлены республиканцев на всеобщих выборах. Тем не менее, обвинения были брошены на горючей кучу столько мусора - так много, что была насильственной, расист, и не соответствует действительности, и говорят лиц явно ослабленной или несимметричный - что, вероятно, вывод был соблазн проигнорировать. Можно было бы надеяться, что, каковы бы ни были пробелы в его записи, они не будет иметь значения значительно раз Обама достиг на президентских выборах. Его выступление в кампании указал, что он вполне связно ум, не апеллировать к низменным страстям, и был свободный синтезатор факты и мнения других людей. Командовал мягкий баритон, последствия он с удовольствием наблюдал только немного слишком много, и он обратился американцев именно так, как достойно и еще страстный президент может обратиться к нам. Контраст с Джорджем Бушем не могло быть более четким. И решительность этом контрасте был крупнейшим ложным ключ к политическом характере Обамы. Он был избран, чтобы управлять, когда мало было известно о его подходе к практической бизнеса ведущих людей. Неисследованной возможность была, конечно, что мало что было известно, потому что было не так много знать. Из организаторов Чикаго обучены методам Сола Алинского по общинной агитации, он считался одним из самых прочь конфликта. Несоответственно, как Джеффри Стаут указал в Блаженны организованной, Обама избегал «поляризации» в качестве ценного оружия слабых. Его тенденция, напротив, должен был начаться протест по деполяризующий. Его целью было всегда, чтобы принести самые мощные интересы к столу. Это не должно быть отклонено как темпераментный аномалии, для темперамент имеет значения в политике гораздо больше, чем обнародования звуковых мнений. Значимость его теоретической экспертизы и практического отвращение к конфронтации выйдет в выступе случае его карьеры в качестве организатора. Как Обама признал в выявлении главе своих мемуарах, Мечты от Отца Моего, рассматриваемое событие началось как протест с самым теплым надежд. Он был с целью привлечь внимание жилищного хозяйства Чикаго в опасности асбеста на Altgeld Gardens, жилищного проекта, где он работал. После фальстарта и обычным набором уловок по городской учреждение, публичное заседание был окончательно расположены в местном спортзале. Обама дал указание двух женщин арендаторов, заряженных с проточной встречу, чтобы не позволить большой человек из города сделать слишком много говорить. Затем он удалился в задней части тренажерном зале. Женщин, как выяснилось, не хватало необходимых навыков. Они издевались над и дразнили городской чиновник. Один из них болтался микрофон перед ним, вырвал ее, а затем повторил трюк. Он вышел оскорблен и встреча закончилась в хаосе. И где Обама? По его собственным словам, он оставался на задней части комнаты, размахивая руками - слишком далеко для тех, кто читал его сигналы. Рассказывая об этом инциденте, он говорит с состраданием, что женщины обвиняют себя, хотя вина не было все их. Он не говорит, что еще один вид организатора, видя дела идут так неправильно, было бы шагнул вперед и взял на себя ответственность. "Я вас не слышу" "Ведущие сзади" был девиз, придуманный Белый дом Обамы, чтобы описать деятельность президента поза сотрудничества с НАТО, когда, после долгого и характерным колебаний он взял совет Государственного департамента Хиллари Клинтон против Министерства обороны Роберта Гейтса и упорядоченной бомбардировки Ливии. Что-то вроде этого описания были сформулированы ранее репортеров, освещающих его отдаленные и самозащиты переговоры с Конгрессом в ходе его медико-санитарной помощи закона. Когда фраза были подобраны и использованы самым неожиданным образом, его обработчики попытался освободиться. Ведущие сзади, они настаивали, не отражает реальное отношение президента или интенсивность его участия. В Ливии весь мир знал, что планирование для вмешательства во многом сделано американцами, и что ракеты и прикрытие с воздуха были поставлены Соединенные Штаты. Обама был лидером нации, который был снижении еще один правительству в регионе Большого Ближнего Востока. . После Афганистана и Ирака, это был третий такой американский акт руководством с 2001 года Обама, однако, преуменьшить свое значение в то время; его энергия пошла в избегая требования конгресса, что он объяснить, какого рода предприятия он вел. По условиям 1973 военных полномочиях резолюции, президент нуждается в одобрении конгресса, прежде чем он может легально совершить американских вооруженных сил в "боевых" за рубежом. Но в соответствии с аргументом, предлагаемых юристами Обамы, военные действия только военные, если американский убит; просто войны, с другой стороны, президент может бороться, как ему заблагорассудится - без одобрения Конгресса. Ни один американский солдат не были убиты в Ливии, следовало, что Обама мог бы руководить страной из-за без одобрения Конгресса. Деликатный правовые софистика выполнил свою временную цель, и бомбардировка пошел вперед. Тем не менее, неловко описание, "ведущий сзади," не хотел уходить. В эти дни, фраза в основном используется как насмешкой войной-брокеров, чьи идея истинного лидера проходит узкий диапазон от Джорджа Буша Джона Маккейна. Эти люди не будут иметь никаких проблем с Обамой, если только он дал нам больше войн. Любопытный факт остается фактом, в концепции Обамы на пост президента, что привело сзади был конкретный смысл задолго до ливийской интервенции. Когда подошел перед выборами 2008 года профсоюзных лидеров, организаторов сообщества, внешнеполитических инакомыслящих и вопросами прав меньшинств и защиты окружающей среды, каждый из которых стремился уверенность групп, что он предназначен для оказания помощи их причину, Обама неизменно чашки ухо и сказать: " Я тебя не слышу ". Я-могу-услышать-You анекдот было передано как в печатном и неофициально; и ясно, что этот жест и фраза была репетировали. Обама был, по сути, намекая на жестом президент Франклин Рузвельт, как говорят, сделал, когда великий гражданские права организатор А. Филип Рэндолф поставить аналогичный запрос к нему около 1940 Рузвельт, по сути, говорил Рэндольф:. Вы командуете Движение с влиянием, и есть другие движения вы можете позвонить на. Поднимите крик так громко, что не может ошибаться. Сделай меня делать то, что вы хотите, чтобы я сделал; Я отношусь к вашему делу, но инициатива не может исходить от меня. Он был умен Обамы цитировать жест. В то же время, это было странно безответственно. В конце концов, в пост-Новые лет Deal, профсоюзные и гражданские права движений имели огромный вес в Америке. Они могли сделать реальный шум. Нет такой комбинации движений не существовало в 2008 году. И все же, в 2008 году имело место зыбь распространенному мнению и слияния более мелких движений по всему причина. Эта причина была кандидатура Барака Обамы. Проблема была в том, что "Обама для Америки" пили и сметены энергию всех этих других причин, так же, как была разработана главный стратег Обамы Дэвид Plouffe это делать. Даже в 2009 году, с избирательной далекого прошлого, "Обама для Америки" (переименован в "Организация для Америки") в настоящее время продолжают жить под фантастической самомнения, что действующий президент может остаться движение лидер-из-за, даже в то время как он управлял как экуменическое голос всех американцев. Если причиной могло вытащил различные движения вместе и подстрекали их к действию после года предвыборной деятельности от имени Обамы, что причиной был бы масштабная программа работы-создание и набор политики перемещается пробудить экологическое движение и адрес не катастрофа изменения климата. Гражданское диссоциации К середине 2009 года, Барак Обама был уже не слушал. Он уже выбрал экономическую команду из числа прот Wall Street; г; с исполнительной Goldman Sachs и бывший экономический советник администрации Клинтона, Роберт Рубин. Для такой команды, создание рабочих мест и экологическое регулирование были едва привлекательные идеи. Когда новый президент выбрал медицинскую помощь, как первый "большой вещью" он выглядел для достижения, и объявил, что, ради двухпартийного консенсуса, он уходил детали законодательством к пяти комитетов Конгресса, его "Я не могу Hear You "стал прозрачным абсурд. Движения никогда не консультировались. Тем не менее, Обама предполагается близость с их проблемы и опоры на их лояльность, как будто телепатическая связь с ними сохранялись. Был смешно момент в конце лета 2009 года, когда президент, в послании последователей "Обама для Америки", сказал нам быть готовы стучать в двери и зажечь огонь под кампании по реформе здравоохранения. Но что именно были мы сказать, когда эти двери открылись? Закон - еще в муках на комитеты Конгресса в консультации со страховыми лоббистов - еще не достиг своего стола. В конце концов, Обама сделал обратиться за помощью к движениям, но было уже слишком поздно. Он оставил их висеть в то время как он сам ждал одного Республиканской голосования, что бы сделать его "подпись закон" двухпартийная. Это голосование не дошло. предложения, при этом переключение на Конгрессе, и конечный синтез доступных медицинских закона взял поразительный долю первого года Обамы в офисе. Если посмотреть назад на остальной части этих первых месяцев, они содержали большое обещания - закрытие Гуантанамо является ранним и скорейшее быть отложен. Наиболее соблазнительной обещание пошел под общим названием "прозрачности". Но Обама оказался самым скрытным администрация так, что Ричарда Никсона; и в его уныния свободы прессы обвинением информаторов, он превзошел всех своих предшественников вместе взятых. В отсутствие производительность в соответствии свои обещания, как же Обама стремятся определить свое президентство? Компенсация за "Я тебя не слышу", оказалось, что все американцы теперь придется много шансов, чтобы услышать его. Его первые месяцы в офисе были поставлены как смягченный, но тщательного упражнения в, как было сказано в то время, "чтобы вся страна познакомиться с ним." С какой целью? Надежда, казалось, что если бы люди могли видеть, как по-настоящему всерьез, умеренный, пациент, вдумчивый, и двухпартийная Обама, они бы пришли к пониманию политики, само идеология или невежество в противном случае могли бы привести их сомневаться или отклонить. Это было магическое мышление конечно - что американцы будут следовать, если только мы услышали его достаточно часто; что люди наиболее расходящихся закаляет и идей будет постепенно приходят утвердить его так заметно, что он мог позволить себе, чтобы показать страну, что он услышал призыв к реформе. Но можно понять, почему его президентство был проникнут такой магического мышления с самого начала. Его восхождение в Овальный кабинет взял на себя был волшебным. Чтобы быть известным как голос страны, Обама верил, означало, что он должен быть услышан говорить по всем темам. Это заблуждение, очевидно рано, никогда не терял свою власть на Белый дом Обамы. CBS репортер Марк Кноллер хрустели первый срок цифры, и некоторые из них просто поражают. В период с января 2009 года и январе 2013 Обама посетил 44 государств, во главе 58 встречи ратуши, предоставляется 591 интервью средствам массовой информации (в том числе 104 на крупных сетей), и доставлены 1852 отдельные выступления, комментарии или запланированных публичные высказывания. Из всех этих запланированных взаимодействия с американской общественности, несколько преобразований когда-либо материализуется. Следуя принуждение (который он принял за стратегии) ;;приходить, чтобы быть признанным в качестве трибуны всех людей, Обама растратил неопределенные энергии в погоне за конечным возможность . Ибо есть экономика жест в политике, так же, как есть в спорте. Показать все свои ходы слишком рано и не будет ничего удивительного, когда давление на. Поговорите неуклонно по всем темам и необходимой интенсивности покинет вас, когда вам это нужно. конфиденциально мужчин, самое ценное исследование до сих пор о характере и исполнении Обамы в качестве президента, журналист Рон Зюскинд заметил упорство веры нового президента, что он пользовался особую связь с американским народом. Когда его числа опроса спускались в конце 2009 года, или когда его "стержень на работу" ставшего темой юмора, потому что он повторил фразу так часто без видимых предпосылок для поворота, Обама всегда просил своих обработчиков, чтобы отправить его на дорога. Он был убежден: люди услышали бы его, и он бы заставить их понять. Он выдержал этот свободно плавающего уверенность, хотя он знал, что его ратуши, от их расположены формата в их предварительно отобранных зрителей, были тщательно срежиссированный как любой другой политик годов. Но Обама сказал Зюскинда в начале 2011 года, что он пришел к убеждению, "символы и жесты ..., по крайней мере так же важно, как политики мы выдвинули." Дорога поездки доказали бесконечная. В 2014 году пробег трех или четырех дней, как правило, включены остановки в розетку супермаркет, небольшой фабрики, и на сталелитейном заводе, как президент утешил безработных с изречениями, таких как "Америка нуждается рейз» и повторные фразы из его штата адрес Союза, таких как "Давайте сделаем этот год годом действий» и «Возможность есть, кто мы есть." В дискуссиях о Обамой, один иногда слышит он сказал - в настроении между недоумением и терпение - что у нас есть еще не известно человек. В конце концов, он был против неудержимого факт расизма, в бессмысленной Республиканской партии, и наследие плохих войн. Это правда, что он столкнулся огромные препятствия. Не менее верно, что по отсрочке и нерешительности, молчанием и, говоря с обеих сторон, он позволил препятствия расти больше. Рассмотрим его "все выше" энергетической политики, которая беспристрастно охватывает глубоководного бурения, ветровые, солнечные панели, Arctic бурение, атомные, Fracking на природный газ, а "чистый уголь". практики Обамы рецессивным управления до точки безнадзорности также выброшенные препятствия целиком из его вымысл. Он решил поручить исполнение и "развертывание" своей политики здравоохранения в Департамент здравоохранения и социальных служб. Это была выборной план, который он сам выбрал из всех альтернатив. Крайняя малочисленность своих встреч с его секретарем Министерства здравоохранения и социальных услуг США Кэтлин Сибелиус, в течение трех лет, прошедших между его подписания закона и развертывание политики делает справедливый воплощением небрежности. Действительно, откровение его отсутствие контакта с Сибелиус оставил впечатление - что недавние провокационные действия Государственного департамента в Украине усилили - что президент не очень заинтересованы в том, что чиновники в своих министерств и ведомств они до . Льготные Президент Обама вошел в президентство в 47 - возраст, в котором люди, как правило в значительной степени то, что они собираются быть. Это кусок мистификации предположить, что нам было отказано в спасение, что этот человек, под счастливых обстоятельствах, было бы хорошо оборудованный для выполнения. Там было несколько подлинных потрясений: на внутренних вопросах он доказал более благодушное технократа, чем кто-либо мог себе представить - грань его характера, которая возникла в его поддержку в Фонде управляемой тестирования схемы АРТ "Гонка к вершине", с его опорой на аутсорсинг образования в частных фирм и чартерных школ. Но правда в том, что убеждения Обамы никогда не были сильны. Он не узнавали это до его убеждения не были испытаны, и они не были испытаны, пока он не стал президентом. Пожалуй, тонкая связь между словами Обамы и его действиями не поддерживает использование слова "убеждение" вообще. Скажем, что вместо этого он принял свои предпочтения для убеждения - и он все еще ;;может быть уверенным, что сказать нам, что он предпочел бы делать. Прочтите запись и она покажет, что его первое заявление по данной проблеме в целом выкладывает то, что он предпочел бы. Позже, он смиряется с поддержкой меньшим злом, которое он говорит нам, является временным и необходимо. Создание категории постоянных заключенных в "этой войны мы в" (который он отказывается называть "войну с террором") был одним из первых и характеристика экземпляр. Такова вера Обамы в силе и значимости его собственным словам, что, как он считает свое дело, заявив, что именно эту вещь приличный второе место в поступаю правильно. Более, чем большинство людей, Обама был раб своих последовательные среды. Он говорил, как Гайд-парка, когда в Гайд-парке. Он говорит как Citigroup, когда за столом с Citigroup. И в любом окружении, он любит компанию достаточно хорошо и пользуется смешивания дюйма Он имеет ужас неуспеха. Отсюда, в частности, его необычайная отвращение к имени, наличие или прецедента Джимми Картера: тот политик явного различия, которых он отказался проконсультироваться по любому вопросу. На каком-то уровне, Обама должен понять, что Картер на самом деле заработал свою Нобелевскую премию и был трудолюбивым лидером страны. Тем не менее, из всех живущих президентов, Картер является тот, кого политический истеблишмент списал давно, и поэтому Картер, которого он не должен касаться. качестве адаптера к мышлении мужчин власти, Обама был быстро учиться. Ему потребовалось менее полугода на посту президента, чтобы подписаться на вид Дика Чейни о необходимости постоянного наблюдения за всеми американцами. Это должно было быть сделано ради нашей собственной безопасности в войне без видимого конца. Ведущая рассмотрение в том, что Обама, в той же степени, как Джордж Буш, хочет рассматривать и как сделали все возможное, чтобы избежать "следующий 9/11." Он заботится гораздо меньше о делает все возможное, чтобы поддержать Конституцию (слово, которое редко встречается в своих выступлениях или сочинений). Тем не менее, если вы спросите его, он будет счастлив объявить свое предпочтение возвращения к состоянию гражданских свобод мы наслаждались в до 2001 эры. Таким же образом, он прикажет беспилотников убийства в тайне, а затем выступить с речью, в которой он сообщает нам, что в конечном итоге этот вид убийства должен остановиться. Что же тогда приверженности Обамы в 2008 году, чтобы сделать борьбу с глобальным потеплением одной из основных задач его президентства? Он пришел, чтобы рассматривать американскую мировое господство - помогший американских капиталовложений в зарубежных странах, "продвижения демократии", секретные миссии по спецназ, и контроля киберпространства и космического пространства - как лучший положения вещей для Соединенных Государства и для всего мира. Мы, как он сказал нам часто, исключительная страна. И время, которое тратится помогая Америку к мировому господству время, что не может быть дано совместное мероприятие, как борьба с глобальным потеплением. Трубопровод Keystone XL, если он будет построен, принесет углерода высококалорийных битуминозных песков от Канады до побережья Мексиканского залива, и, вероятно, Обама предпочел бы не видеть трубопровод построен. Однако было бы совершенно по своему характеру для него утвердить и обосновать его строительство, будь во имя временных рабочих мест, нефтяной промышленности прибыли, торговых отношений с Канадой, или все вышеперечисленное. Он уже смягчил появление капитуляции по устройству то есть в равных частях реальным и риторический. Она называется климатической устойчивости фонд: эвфемизм со всеми отметками Обамы, так как устойчивость это просто другое название для ликвидации последствий стихийных бедствий. Жесткий приговор потомства может быть, что в решении наибольшую угрозу эпохи, Барак Обама смутно не учил Америку, подрабатывал на полумеры, молчал в течение многих лет подряд, и не пытался привести. Его надежда должна быть, что его вновь предпочтение будет рассчитывать в большей степени, чем его положительных актов. Дэвид Бромвич написал на гражданских свобод и войн Америки для Нью-Йорк ревью оф букс и Huffington Post. Сборник его эссе, нравственного воображения, будут опубликованы весной этого года по Princeton University Press. Следуйте TomDispatch в Твиттере и присоединяйтесь к нам на Facebook и Tumblr. Проверьте новейшую диспетчерский книга, Энн Джонс Они были солдатами: Как раненых Вернуться От войн Америки - Нерассказанная история. Человек без Record Многие из этих фактов были репетировали в 2008 праймериз Хиллари Клинтон. Подробнее были добавлены республиканцев на всеобщих выборах. Тем не менее, обвинения были брошены на горючей кучу столько мусора - так много, что была насильственной, расист, и не соответствует действительности, и говорят лиц явно ослабленной или несимметричный - что, вероятно, вывод был соблазн проигнорировать. Можно было бы надеяться, что, каковы бы ни были пробелы в его записи, они не будет иметь значения значительно раз Обама достиг на президентских выборах. Его выступление в кампании указал, что он вполне связно ум, не апеллировать к низменным страстям, и был свободный синтезатор факты и мнения других людей. Командовал мягкий баритон, последствия он с удовольствием наблюдал только немного слишком много, и он обратился американцев именно так, как достойно и еще страстный президент может обратиться к нам. Контраст с Джорджем Бушем не могло быть более четким. И решительность этом контрасте был крупнейшим ложным ключ к политическом характере Обамы. Он был избран, чтобы управлять, когда мало было известно о его подходе к практической бизнеса ведущих людей. Неисследованной возможность была, конечно, что мало что было известно, потому что было не так много знать. Из организаторов Чикаго обучены методам Сола Алинского по общинной агитации, он считался одним из самых прочь конфликта. Несоответственно, как Джеффри Стаут указал в Блаженны организованной, Обама избегал «поляризации» в качестве ценного оружия слабых. Его тенденция, напротив, должен был начаться протест по деполяризующий. Его целью было всегда, чтобы принести самые мощные интересы к столу. Это не должно быть отклонено как темпераментный аномалии, для темперамент имеет значения в политике гораздо больше, чем обнародования звуковых мнений. Значимость его теоретической экспертизы и практического отвращение к конфронтации выйдет в выступе случае его карьеры в качестве организатора. Как Обама признал в выявлении главе своих мемуарах, Мечты от Отца Моего, рассматриваемое событие началось как протест с самым теплым надежд. Он был с целью привлечь внимание жилищного хозяйства Чикаго в опасности асбеста на Altgeld Gardens, жилищного проекта, где он работал. После фальстарта и обычным набором уловок по городской учреждение, публичное заседание был окончательно расположены в местном спортзале. Обама дал указание двух женщин арендаторов, заряженных с проточной встречу, чтобы не позволить большой человек из города сделать слишком много говорить. Затем он удалился в задней части тренажерном зале. Женщин, как выяснилось, не хватало необходимых навыков. Они издевались над и дразнили городской чиновник. Один из них болтался микрофон перед ним, вырвал ее, а затем повторил трюк. Он вышел оскорблен и встреча закончилась в хаосе. И где Обама? По его собственным словам, он оставался на задней части комнаты, размахивая руками - слишком далеко для тех, кто читал его сигналы. Рассказывая об этом инциденте, он говорит с состраданием, что женщины обвиняют себя, хотя вина не было все их. Он не говорит, что еще один вид организатора, видя дела идут так неправильно, было бы шагнул вперед и взял на себя ответственность. "Я вас не слышу" "Ведущие сзади" был девиз, придуманный Белый дом Обамы, чтобы описать деятельность президента поза сотрудничества с НАТО, когда, после долгого и характерным колебаний он взял совет Государственного департамента Хиллари Клинтон против Министерства обороны Роберта Гейтса и упорядоченной бомбардировки Ливии. Что-то вроде этого описания были сформулированы ранее репортеров, освещающих его отдаленные и самозащиты переговоры с Конгрессом в ходе его медико-санитарной помощи закона. Когда фраза были подобраны и использованы самым неожиданным образом, его обработчики попытался освободиться. Ведущие сзади, они настаивали, не отражает реальное отношение президента или интенсивность его участия. В Ливии весь мир знал, что планирование для вмешательства во многом сделано американцами, и что ракеты и прикрытие с воздуха были поставлены Соединенные Штаты. Обама был лидером нации, который был снижении еще один правительству в регионе Большого Ближнего Востока. . После Афганистана и Ирака, это был третий такой американский акт руководством с 2001 года Обама, однако, преуменьшить свое значение в то время; его энергия пошла в избегая требования конгресса, что он объяснить, какого рода предприятия он вел. По условиям 1973 военных полномочиях резолюции, президент нуждается в одобрении конгресса, прежде чем он может легально совершить американских вооруженных сил в "боевых" за рубежом. Но в соответствии с аргументом, предлагаемых юристами Обамы, военные действия только военные, если американский убит; просто войны, с другой стороны, президент может бороться, как ему заблагорассудится - без одобрения Конгресса. Ни один американский солдат не были убиты в Ливии, следовало, что Обама мог бы руководить страной из-за без одобрения Конгресса. Деликатный правовые софистика выполнил свою временную цель, и бомбардировка пошел вперед. Тем не менее, неловко описание, "ведущий сзади," не хотел уходить. В эти дни, фраза в основном используется как насмешкой войной-брокеров, чьи идея истинного лидера проходит узкий диапазон от Джорджа Буша Джона Маккейна. Эти люди не будут иметь никаких проблем с Обамой, если только он дал нам больше войн. Любопытный факт остается фактом, в концепции Обамы на пост президента, что привело сзади был конкретный смысл задолго до ливийской интервенции. Когда подошел перед выборами 2008 года профсоюзных лидеров, организаторов сообщества, внешнеполитических инакомыслящих и вопросами прав меньшинств и защиты окружающей среды, каждый из которых стремился уверенность групп, что он предназначен для оказания помощи их причину, Обама неизменно чашки ухо и сказать: " Я тебя не слышу ". Я-могу-услышать-You анекдот было передано как в печатном и неофициально; и ясно, что этот жест и фраза была репетировали. Обама был, по сути, намекая на жестом президент Франклин Рузвельт, как говорят, сделал, когда великий гражданские права организатор А. Филип Рэндолф поставить аналогичный запрос к нему около 1940 Рузвельт, по сути, говорил Рэндольф:. Вы командуете Движение с влиянием, и есть другие движения вы можете позвонить на. Поднимите крик так громко, что не может ошибаться. Сделай меня делать то, что вы хотите, чтобы я сделал; Я отношусь к вашему делу, но инициатива не может исходить от меня. Он был умен Обамы цитировать жест. В то же время, это было странно безответственно. В конце концов, в пост-Новые лет Deal, профсоюзные и гражданские права движений имели огромный вес в Америке. Они могли сделать реальный шум. Нет такой комбинации движений не существовало в 2008 году. И все же, в 2008 году имело место зыбь распространенному мнению и слияния более мелких движений по всему причина. Эта причина была кандидатура Барака Обамы. Проблема была в том, что "Обама для Америки" пили и сметены энергию всех этих других причин, так же, как была разработана главный стратег Обамы Дэвид Plouffe это делать. Даже в 2009 году, с избирательной далекого прошлого, "Обама для Америки" (переименован в "Организация для Америки") в настоящее время продолжают жить под фантастической самомнения, что действующий президент может остаться движение лидер-из-за, даже в то время как он управлял как экуменическое голос всех американцев. Если причиной могло вытащил различные движения вместе и подстрекали их к действию после года предвыборной деятельности от имени Обамы, что причиной был бы масштабная программа работы-создание и набор политики перемещается пробудить экологическое движение и адрес не катастрофа изменения климата. Гражданское диссоциации К середине 2009 года, Барак Обама был уже не слушал. Он уже выбрал экономическую команду из числа прот Wall Street; г; с исполнительной Goldman Sachs и бывший экономический советник администрации Клинтона, Роберт Рубин. Для такой команды, создание рабочих мест и экологическое регулирование были едва привлекательные идеи. Когда новый президент выбрал медицинскую помощь, как первый "большой вещью" он выглядел для достижения, и объявил, что, ради двухпартийного консенсуса, он уходил детали законодательством к пяти комитетов Конгресса, его "Я не могу Hear You "стал прозрачным абсурд. Движения никогда не консультировались. Тем не менее, Обама предполагается близость с их проблемы и опоры на их лояльность, как будто телепатическая связь с ними сохранялись. Был смешно момент в конце лета 2009 года, когда президент, в послании последователей "Обама для Америки", сказал нам быть готовы стучать в двери и зажечь огонь под кампании по реформе здравоохранения. Но что именно были мы сказать, когда эти двери открылись? Закон - еще в муках на комитеты Конгресса в консультации со страховыми лоббистов - еще не достиг своего стола. В конце концов, Обама сделал обратиться за помощью к движениям, но было уже слишком поздно. Он оставил их висеть в то время как он сам ждал одного Республиканской голосования, что бы сделать его "подпись закон" двухпартийная. Это голосование не дошло. предложения, при этом переключение на Конгрессе, и конечный синтез доступных медицинских закона взял поразительный долю первого года Обамы в офисе. Если посмотреть назад на остальной части этих первых месяцев, они содержали большое обещания - закрытие Гуантанамо является ранним и скорейшее быть отложен. Наиболее соблазнительной обещание пошел под общим названием "прозрачности". Но Обама оказался самым скрытным администрация так, что Ричарда Никсона; и в его уныния свободы прессы обвинением информаторов, он превзошел всех своих предшественников вместе взятых. В отсутствие производительность в соответствии свои обещания, как же Обама стремятся определить свое президентство? Компенсация за "Я тебя не слышу", оказалось, что все американцы теперь придется много шансов, чтобы услышать его. Его первые месяцы в офисе были поставлены как смягченный, но тщательного упражнения в, как было сказано в то время, "чтобы вся страна познакомиться с ним." С какой целью? Надежда, казалось, что если бы люди могли видеть, как по-настоящему всерьез, умеренный, пациент, вдумчивый, и двухпартийная Обама, они бы пришли к пониманию политики, само идеология или невежество в противном случае могли бы привести их сомневаться или отклонить. Это было магическое мышление конечно - что американцы будут следовать, если только мы услышали его достаточно часто; что люди наиболее расходящихся закаляет и идей будет постепенно приходят утвердить его так заметно, что он мог позволить себе, чтобы показать страну, что он услышал призыв к реформе. Но можно понять, почему его президентство был проникнут такой магического мышления с самого начала. Его восхождение в Овальный кабинет взял на себя был волшебным. Чтобы быть известным как голос страны, Обама верил, означало, что он должен быть услышан говорить по всем темам. Это заблуждение, очевидно рано, никогда не терял свою власть на Белый дом Обамы. CBS репортер Марк Кноллер хрустели первый срок цифры, и некоторые из них просто поражают. В период с января 2009 года и январе 2013 Обама посетил 44 государств, во главе 58 встречи ратуши, предоставляется 591 интервью средствам массовой информации (в том числе 104 на крупных сетей), и доставлены 1852 отдельные выступления, комментарии или запланированных публичные высказывания. Из всех этих запланированных взаимодействия с американской общественности, несколько преобразований когда-либо материализуется. Следуя принуждение (который он принял за стратегии) ;;приходить, чтобы быть признанным в качестве трибуны всех людей, Обама растратил неопределенные энергии в погоне за конечным возможность . Ибо есть экономика жест в политике, так же, как есть в спорте. Показать все свои ходы слишком рано и не будет ничего удивительного, когда давление на. Поговорите неуклонно по всем темам и необходимой интенсивности покинет вас, когда вам это нужно. конфиденциально мужчин, самое ценное исследование до сих пор о характере и исполнении Обамы в качестве президента, журналист Рон Зюскинд заметил упорство веры нового президента, что он пользовался особую связь с американским народом. Когда его числа опроса спускались в конце 2009 года, или когда его "стержень на работу" ставшего темой юмора, потому что он повторил фразу так часто без видимых предпосылок для поворота, Обама всегда просил своих обработчиков, чтобы отправить его на дорога. Он был убежден: люди услышали бы его, и он бы заставить их понять. Он выдержал этот свободно плавающего уверенность, хотя он знал, что его ратуши, от их расположены формата в их предварительно отобранных зрителей, были тщательно срежиссированный как любой другой политик годов. Но Обама сказал Зюскинда в начале 2011 года, что он пришел к убеждению, "символы и жесты ..., по крайней мере так же важно, как политики мы выдвинули." Дорога поездки доказали бесконечная. В 2014 году пробег трех или четырех дней, как правило, включены остановки в розетку супермаркет, небольшой фабрики, и на сталелитейном заводе, как президент утешил безработных с изречениями, таких как "Америка нуждается рейз» и повторные фразы из его штата адрес Союза, таких как "Давайте сделаем этот год годом действий» и «Возможность есть, кто мы есть." В дискуссиях о Обамой, один иногда слышит он сказал - в настроении между недоумением и терпение - что у нас есть еще не известно человек. В конце концов, он был против неудержимого факт расизма, в бессмысленной Республиканской партии, и наследие плохих войн. Это правда, что он столкнулся огромные препятствия. Не менее верно, что по отсрочке и нерешительности, молчанием и, говоря с обеих сторон, он позволил препятствия расти больше. Рассмотрим его "все выше" энергетической политики, которая беспристрастно охватывает глубоководного бурения, ветровые, солнечные панели, Arctic бурение, атомные, Fracking на природный газ, а "чистый уголь". практики Обамы рецессивным управления до точки безнадзорности также выброшенные препятствия целиком из его вымысл. Он решил поручить исполнение и "развертывание" своей политики здравоохранения в Департамент здравоохранения и социальных служб. Это была выборной план, который он сам выбрал из всех альтернатив. Крайняя малочисленность своих встреч с его секретарем Министерства здравоохранения и социальных услуг США Кэтлин Сибелиус, в течение трех лет, прошедших между его подписания закона и развертывание политики делает справедливый воплощением небрежности. Действительно, откровение его отсутствие контакта с Сибелиус оставил впечатление - что недавние провокационные действия Государственного департамента в Украине усилили - что президент не очень заинтересованы в том, что чиновники в своих министерств и ведомств они до . Льготные Президент Обама вошел в президентство в 47 - возраст, в котором люди, как правило в значительной степени то, что они собираются быть. Это кусок мистификации предположить, что нам было отказано в спасение, что этот человек, под счастливых обстоятельствах, было бы хорошо оборудованный для выполнения. Там было несколько подлинных потрясений: на внутренних вопросах он доказал более благодушное технократа, чем кто-либо мог себе представить - грань его характера, которая возникла в его поддержку в Фонде управляемой тестирования схемы АРТ "Гонка к вершине", с его опорой на аутсорсинг образования в частных фирм и чартерных школ. Но правда в том, что убеждения Обамы никогда не были сильны. Он не узнавали это до его убеждения не были испытаны, и они не были испытаны, пока он не стал президентом. Пожалуй, тонкая связь между словами Обамы и его действиями не поддерживает использование слова "убеждение" вообще. Скажем, что вместо этого он принял свои предпочтения для убеждения - и он все еще ;;может быть уверенным, что сказать нам, что он предпочел бы делать. Прочтите запись и она покажет, что его первое заявление по данной проблеме в целом выкладывает то, что он предпочел бы. Позже, он смиряется с поддержкой меньшим злом, которое он говорит нам, является временным и необходимо. Создание категории постоянных заключенных в "этой войны мы в" (который он отказывается называть "войну с террором") был одним из первых и характеристика экземпляр. Такова вера Обамы в силе и значимости его собственным словам, что, как он считает свое дело, заявив, что именно эту вещь приличный второе место в поступаю правильно. Более, чем большинство людей, Обама был раб своих последовательные среды. Он говорил, как Гайд-парка, когда в Гайд-парке. Он говорит как Citigroup, когда за столом с Citigroup. И в любом окружении, он любит компанию достаточно хорошо и пользуется смешивания дюйма Он имеет ужас неуспеха. Отсюда, в частности, его необычайная отвращение к имени, наличие или прецедента Джимми Картера: тот политик явного различия, которых он отказался проконсультироваться по любому вопросу. На каком-то уровне, Обама должен понять, что Картер на самом деле заработал свою Нобелевскую премию и был трудолюбивым лидером страны. Тем не менее, из всех живущих президентов, Картер является тот, кого политический истеблишмент списал давно, и поэтому Картер, которого он не должен касаться. качестве адаптера к мышлении мужчин власти, Обама был быстро учиться. Ему потребовалось менее полугода на посту президента, чтобы подписаться на вид Дика Чейни о необходимости постоянного наблюдения за всеми американцами. Это должно было быть сделано ради нашей собственной безопасности в войне без видимого конца. Ведущая рассмотрение в том, что Обама, в той же степени, как Джордж Буш, хочет рассматривать и как сделали все возможное, чтобы избежать "следующий 9/11." Он заботится гораздо меньше о делает все возможное, чтобы поддержать Конституцию (слово, которое редко встречается в своих выступлениях или сочинений). Тем не менее, если вы спросите его, он будет счастлив объявить свое предпочтение возвращения к состоянию гражданских свобод мы наслаждались в до 2001 эры. Таким же образом, он прикажет беспилотников убийства в тайне, а затем выступить с речью, в которой он сообщает нам, что в конечном итоге этот вид убийства должен остановиться. Что же тогда приверженности Обамы в 2008 году, чтобы сделать борьбу с глобальным потеплением одной из основных задач его президентства? Он пришел, чтобы рассматривать американскую мировое господство - помогший американских капиталовложений в зарубежных странах, "продвижения демократии", секретные миссии по спецназ, и контроля киберпространства и космического пространства - как лучший положения вещей для Соединенных Государства и для всего мира. Мы, как он сказал нам часто, исключительная страна. И время, которое тратится помогая Америку к мировому господству время, что не может быть дано совместное мероприятие, как борьба с глобальным потеплением. Трубопровод Keystone XL, если он будет построен, принесет углерода высококалорийных битуминозных песков от Канады до побережья Мексиканского залива, и, вероятно, Обама предпочел бы не видеть трубопровод построен. Однако было бы совершенно по своему характеру для него утвердить и обосновать его строительство, будь во имя временных рабочих мест, нефтяной промышленности прибыли, торговых отношений с Канадой, или все вышеперечисленное. Он уже смягчил появление капитуляции по устройству то есть в равных частях реальным и риторический. Она называется климатической устойчивости фонд: эвфемизм со всеми отметками Обамы, так как устойчивость это просто другое название для ликвидации последствий стихийных бедствий. Жесткий приговор потомства может быть, что в решении наибольшую угрозу эпохи, Барак Обама смутно не учил Америку, подрабатывал на полумеры, молчал в течение многих лет подряд, и не пытался привести. Его надежда должна быть, что его вновь предпочтение будет рассчитывать в большей степени, чем его положительных актов. Дэвид Бромвич написал на гражданских свобод и войн Америки для Нью-Йорк ревью оф букс и Huffington Post. Сборник его эссе, нравственного воображения, будут опубликованы весной этого года по Princeton University Press. Следуйте TomDispatch в Твиттере и присоединяйтесь к нам на Facebook и Tumblr. Проверьте новейшую диспетчерский книга, Энн Джонс Они были солдатами: Как раненых Вернуться От войн Америки - Нерассказанная история. с получилось самым скрытным администрация так, что Ричарда Никсона; и в его уныния свободы прессы обвинением информаторов, он превзошел всех своих предшественников вместе взятых. В отсутствие производительность в соответствии свои обещания, как же Обама стремятся определить свое президентство? Компенсация за "Я тебя не слышу", оказалось, что все американцы теперь придется много шансов, чтобы услышать его. Его первые месяцы в офисе были поставлены как смягченный, но тщательного упражнения в, как было сказано в то время, "чтобы вся страна познакомиться с ним." С какой целью? Надежда, казалось, что если бы люди могли видеть, как по-настоящему всерьез, умеренный, пациент, вдумчивый, и двухпартийная Обама, они бы пришли к пониманию политики, само идеология или невежество в противном случае могли бы привести их сомневаться или отклонить. Это было магическое мышление конечно - что американцы будут следовать, если только мы услышали его достаточно часто; что люди наиболее расходящихся закаляет и идей будет постепенно приходят утвердить его так заметно, что он мог позволить себе, чтобы показать страну, что он услышал призыв к реформе. Но можно понять, почему его президентство был проникнут такой магического мышления с самого начала. Его восхождение в Овальный кабинет взял на себя был волшебным. Чтобы быть известным как голос страны, Обама верил, означало, что он должен быть услышан говорить по всем темам. Это заблуждение, очевидно рано, никогда не терял свою власть на Белый дом Обамы. CBS репортер Марк Кноллер хрустели первый срок цифры, и некоторые из них просто поражают. В период с января 2009 года и январе 2013 Обама посетил 44 государств, во главе 58 встречи ратуши, предоставляется 591 интервью средствам массовой информации (в том числе 104 на крупных сетей), и доставлены 1852 отдельные выступления, комментарии или запланированных публичные высказывания. Из всех этих запланированных взаимодействия с американской общественности, несколько преобразований когда-либо материализуется. Следуя принуждение (который он принял за стратегии) ;;приходить, чтобы быть признанным в качестве трибуны всех людей, Обама растратил неопределенные энергии в погоне за конечным возможность . Ибо есть экономика жест в политике, так же, как есть в спорте. Показать все свои ходы слишком рано и не будет ничего удивительного, когда давление на. Поговорите неуклонно по всем темам и необходимой интенсивности покинет вас, когда вам это нужно. конфиденциально мужчин, самое ценное исследование до сих пор о характере и исполнении Обамы в качестве президента, журналист Рон Зюскинд заметил упорство веры нового президента, что он пользовался особую связь с американским народом. Когда его числа опроса спускались в конце 2009 года, или когда его "стержень на работу" ставшего темой юмора, потому что он повторил фразу так часто без видимых предпосылок для поворота, Обама всегда просил своих обработчиков, чтобы отправить его на дорога. Он был убежден: люди услышали бы его, и он бы заставить их понять. Он выдержал этот свободно плавающего уверенность, хотя он знал, что его ратуши, от их расположены формата в их предварительно отобранных зрителей, были тщательно срежиссированный как любой другой политик годов. Но Обама сказал Зюскинда в начале 2011 года, что он пришел к убеждению, "символы и жесты ..., по крайней мере так же важно, как политики мы выдвинули." Дорога поездки доказали бесконечная. В 2014 году пробег трех или четырех дней, как правило, включены остановки в розетку супермаркет, небольшой фабрики, и на сталелитейном заводе, как президент утешил безработных с изречениями, таких как "Америка нуждается рейз» и повторные фразы из его штата адрес Союза, таких как "Давайте сделаем этот год годом действий» и «Возможность есть, кто мы есть." В дискуссиях о Обамой, один иногда слышит он сказал - в настроении между недоумением и терпение - что у нас есть еще не известно человек. В конце концов, он был против неудержимого факт расизма, в бессмысленной Республиканской партии, и наследие плохих войн. Это правда, что он столкнулся огромные препятствия. Не менее верно, что по отсрочке и нерешительности, молчанием и, говоря с обеих сторон, он позволил препятствия расти больше. Рассмотрим его "все выше" энергетической политики, которая беспристрастно охватывает глубоководного бурения, ветровые, солнечные панели, Arctic бурение, атомные, Fracking на природный газ, а "чистый уголь". практики Обамы рецессивным управления до точки безнадзорности также выброшенные препятствия целиком из его вымысл. Он решил поручить исполнение и "развертывание" своей политики здравоохранения в Департамент здравоохранения и социальных служб. Это была выборной план, который он сам выбрал из всех альтернатив. Крайняя малочисленность своих встреч с его секретарем Министерства здравоохранения и социальных услуг США Кэтлин Сибелиус, в течение трех лет, прошедших между его подписания закона и развертывание политики делает справедливый воплощением небрежности. Действительно, откровение его отсутствие контакта с Сибелиус оставил впечатление - что недавние провокационные действия Государственного департамента в Украине усилили - что президент не очень заинтересованы в том, что чиновники в своих министерств и ведомств они до . Льготные Президент Обама вошел в президентство в 47 - возраст, в котором люди, как правило в значительной степени то, что они собираются быть. Это кусок мистификации предположить, что нам было отказано в спасение, что этот человек, под счастливых обстоятельствах, было бы хорошо оборудованный для выполнения. Там было несколько подлинных потрясений: на внутренних вопросах он доказал более благодушное технократа, чем кто-либо мог себе представить - грань его характера, которая возникла в его поддержку в Фонде управляемой тестирования схемы АРТ "Гонка к вершине", с его опорой на аутсорсинг образования в частных фирм и чартерных школ. Но правда в том, что убеждения Обамы никогда не были сильны. Он не узнавали это до его убеждения не были испытаны, и они не были испытаны, пока он не стал президентом. Пожалуй, тонкая связь между словами Обамы и его действиями не поддерживает использование слова "убеждение" вообще. Скажем, что вместо этого он принял свои предпочтения для убеждения - и он все еще ;;может быть уверенным, что сказать нам, что он предпочел бы делать. Прочтите запись и она покажет, что его первое заявление по данной проблеме в целом выкладывает то, что он предпочел бы. Позже, он смиряется с поддержкой меньшим злом, которое он говорит нам, является временным и необходимо. Создание категории постоянных заключенных в "этой войны мы в" (который он отказывается называть "войну с террором") был одним из первых и характеристика экземпляр. Такова вера Обамы в силе и значимости его собственным словам, что, как он считает свое дело, заявив, что именно эту вещь приличный второе место в поступаю правильно. Более, чем большинство людей, Обама был раб своих последовательные среды. Он говорил, как Гайд-парка, когда в Гайд-парке. Он говорит как Citigroup, когда за столом с Citigroup. И в любом окружении, он любит компанию достаточно хорошо и пользуется смешивания дюйма Он имеет ужас неуспеха. Отсюда, в частности, его необычайная отвращение к имени, наличие или прецедента Джимми Картера: тот политик явного различия, которых он отказался проконсультироваться по любому вопросу. На каком-то уровне, Обама должен понять, что Картер на самом деле заработал свою Нобелевскую премию и был трудолюбивым лидером страны. Тем не менее, из всех живущих президентов, Картер является тот, кого политический истеблишмент списал давно, и поэтому Картер, которого он не должен касаться. качестве адаптера к мышлении мужчин власти, Обама был быстро учиться. Ему потребовалось менее полугода на посту президента, чтобы подписаться на вид Дика Чейни о необходимости постоянного наблюдения за всеми американцами. Это должно было быть сделано ради нашей собственной безопасности в войне без видимого конца. Ведущая рассмотрение в том, что Обама, в той же степени, как Джордж Буш, хочет рассматривать и как сделали все возможное, чтобы избежать "следующий 9/11." Он заботится гораздо меньше о делает все возможное, чтобы поддержать Конституцию (слово, которое редко встречается в своих выступлениях или сочинений). Тем не менее, если вы спросите его, он будет счастлив объявить свое предпочтение возвращения к состоянию гражданских свобод мы наслаждались в до 2001 эры. Таким же образом, он прикажет беспилотников убийства в тайне, а затем выступить с речью, в которой он сообщает нам, что в конечном итоге этот вид убийства должен остановиться. Что же тогда приверженности Обамы в 2008 году, чтобы сделать борьбу с глобальным потеплением одной из основных задач его президентства? Он пришел, чтобы рассматривать американскую мировое господство - помогший американских капиталовложений в зарубежных странах, "продвижения демократии", секретные миссии по спецназ, и контроля киберпространства и космического пространства - как лучший положения вещей для Соединенных Государства и для всего мира. Мы, как он сказал нам часто, исключительная страна. И время, которое тратится помогая Америку к мировому господству время, что не может быть дано совместное мероприятие, как борьба с глобальным потеплением. Трубопровод Keystone XL, если он будет построен, принесет углерода высококалорийных битуминозных песков от Канады до побережья Мексиканского залива, и, вероятно, Обама предпочел бы не видеть трубопровод построен. Однако было бы совершенно по своему характеру для него утвердить и обосновать его строительство, будь во имя временных рабочих мест, нефтяной промышленности прибыли, торговых отношений с Канадой, или все вышеперечисленное. Он уже смягчил появление капитуляции по устройству то есть в равных частях реальным и риторический. Она называется климатической устойчивости фонд: эвфемизм со всеми отметками Обамы, так как устойчивость это просто другое название для ликвидации последствий стихийных бедствий. Жесткий приговор потомства может быть, что в решении наибольшую угрозу эпохи, Барак Обама смутно не учил Америку, подрабатывал на полумеры, молчал в течение многих лет подряд, и не пытался привести. Его надежда должна быть, что его вновь предпочтение будет рассчитывать в большей степени, чем его положительных актов. Дэвид Бромвич написал на гражданских свобод и войн Америки для Нью-Йорк ревью оф букс и Huffington Post. Сборник его эссе, нравственного воображения, будут опубликованы весной этого года по Princeton University Press. Следуйте TomDispatch в Твиттере и присоединяйтесь к нам на Facebook и Tumblr. Проверьте новейшую диспетчерский книга, Энн Джонс Они были солдатами: Как раненых Вернуться От войн Америки - Нерассказанная история. с получилось самым скрытным администрация так, что Ричарда Никсона; и в его уныния свободы прессы обвинением информаторов, он превзошел всех своих предшественников вместе взятых. В отсутствие производительность в соответствии свои обещания, как же Обама стремятся определить свое президентство? Компенсация за "Я тебя не слышу", оказалось, что все американцы теперь придется много шансов, чтобы услышать его. Его первые месяцы в офисе были поставлены как смягченный, но тщательного упражнения в, как было сказано в то время, "чтобы вся страна познакомиться с ним." С какой целью? Надежда, казалось, что если бы люди могли видеть, как по-настоящему всерьез, умеренный, пациент, вдумчивый, и двухпартийная Обама, они бы пришли к пониманию политики, само идеология или невежество в противном случае могли бы привести их сомневаться или отклонить. Это было магическое мышление конечно - что американцы будут следовать, если только мы услышали его достаточно часто; что люди наиболее расходящихся закаляет и идей будет постепенно приходят утвердить его так заметно, что он мог позволить себе, чтобы показать страну, что он услышал призыв к реформе. Но можно понять, почему его президентство был проникнут такой магического мышления с самого начала. Его восхождение в Овальный кабинет взял на себя был волшебным. Чтобы быть известным как голос страны, Обама верил, означало, что он должен быть услышан говорить по всем темам. Это заблуждение, очевидно рано, никогда не терял свою власть на Белый дом Обамы. CBS репортер Марк Кноллер хрустели первый срок цифры, и некоторые из них просто поражают. В период с января 2009 года и январе 2013 Обама посетил 44 государств, во главе 58 встречи ратуши, предоставляется 591 интервью средствам массовой информации (в том числе 104 на крупных сетей), и доставлены 1852 отдельные выступления, комментарии или запланированных публичные высказывания. Из всех этих запланированных взаимодействия с американской общественности, несколько преобразований когда-либо материализуется. Следуя принуждение (который он принял за стратегии) ;;приходить, чтобы быть признанным в качестве трибуны всех людей, Обама растратил неопределенные энергии в погоне за конечным возможность . Ибо есть экономика жест в политике, так же, как есть в спорте. Показать все свои ходы слишком рано и не будет ничего удивительного, когда давление на. Поговорите неуклонно по всем темам и необходимой интенсивности покинет вас, когда вам это нужно. конфиденциально мужчин, самое ценное исследование до сих пор о характере и исполнении Обамы в качестве президента, журналист Рон Зюскинд заметил упорство веры нового президента, что он пользовался особую связь с американским народом. Когда его числа опроса спускались в конце 2009 года, или когда его "стержень на работу" ставшего темой юмора, потому что он повторил фразу так часто без видимых предпосылок для поворота, Обама всегда просил своих обработчиков, чтобы отправить его на дорога. Он был убежден: люди услышали бы его, и он бы заставить их понять. Он выдержал этот свободно плавающего уверенность, хотя он знал, что его ратуши, от их расположены формата в их предварительно отобранных зрителей, были тщательно срежиссированный как любой другой политик годов. Но Обама сказал Зюскинда в начале 2011 года, что он пришел к убеждению, "символы и жесты ..., по крайней мере так же важно, как политики мы выдвинули." Дорога поездки доказали бесконечная. В 2014 году пробег трех или четырех дней, как правило, включены остановки в розетку супермаркет, небольшой фабрики, и на сталелитейном заводе, как президент утешил безработных с изречениями, таких как "Америка нуждается рейз» и повторные фразы из его штата адрес Союза, таких как "Давайте сделаем этот год годом действий» и «Возможность есть, кто мы есть." В дискуссиях о Обамой, один иногда слышит он сказал - в настроении между недоумением и терпение - что у нас есть еще не известно человек. В конце концов, он был против неудержимого факт расизма, в бессмысленной Республиканской партии, и наследие плохих войн. Это правда, что он столкнулся огромные препятствия. Не менее верно, что по отсрочке и нерешительности, молчанием и, говоря с обеих сторон, он позволил препятствия расти больше. Рассмотрим его "все выше" энергетической политики, которая беспристрастно охватывает глубоководного бурения, ветровые, солнечные панели, Arctic бурение, атомные, Fracking на природный газ, а "чистый уголь". практики Обамы рецессивным управления до точки безнадзорности также выброшенные препятствия целиком из его вымысл. Он решил поручить исполнение и "развертывание" своей политики здравоохранения в Департамент здравоохранения и социальных служб. Это была выборной план, который он сам выбрал из всех альтернатив. Крайняя малочисленность своих встреч с его секретарем Министерства здравоохранения и социальных услуг США Кэтлин Сибелиус, в течение трех лет, прошедших между его подписания закона и развертывание политики делает справедливый воплощением небрежности. Действительно, откровение его отсутствие контакта с Сибелиус оставил впечатление - что недавние провокационные действия Государственного департамента в Украине усилили - что президент не очень заинтересованы в том, что чиновники в своих министерств и ведомств они до . Льготные Президент Обама вошел в президентство в 47 - возраст, в котором люди, как правило в значительной степени то, что они собираются быть. Это кусок мистификации предположить, что нам было отказано в спасение, что этот человек, под счастливых обстоятельствах, было бы хорошо оборудованный для выполнения. Там было несколько подлинных потрясений: на внутренних вопросах он доказал более благодушное технократа, чем кто-либо мог себе представить - грань его характера, которая возникла в его поддержку в Фонде управляемой тестирования схемы АРТ "Гонка к вершине", с его опорой на аутсорсинг образования в частных фирм и чартерных школ. Но правда в том, что убеждения Обамы никогда не были сильны. Он не узнавали это до его убеждения не были испытаны, и они не были испытаны, пока он не стал президентом. Пожалуй, тонкая связь между словами Обамы и его действиями не поддерживает использование слова "убеждение" вообще. Скажем, что вместо этого он принял свои предпочтения для убеждения - и он все еще ;;может быть уверенным, что сказать нам, что он предпочел бы делать. Прочтите запись и она покажет, что его первое заявление по данной проблеме в целом выкладывает то, что он предпочел бы. Позже, он смиряется с поддержкой меньшим злом, которое он говорит нам, является временным и необходимо. Создание категории постоянных заключенных в "этой войны мы в" (который он отказывается называть "войну с террором") был одним из первых и характеристика экземпляр. Такова вера Обамы в силе и значимости его собственным словам, что, как он считает свое дело, заявив, что именно эту вещь приличный второе место в поступаю правильно. Более, чем большинство людей, Обама был раб своих последовательные среды. Он говорил, как Гайд-парка, когда в Гайд-парке. Он говорит как Citigroup, когда за столом с Citigroup. И в любом окружении, он любит компанию достаточно хорошо и пользуется смешивания дюйма Он имеет ужас неуспеха. Отсюда, в частности, его необычайная отвращение к имени, наличие или прецедента Джимми Картера: тот политик явного различия, которых он отказался проконсультироваться по любому вопросу. На каком-то уровне, Обама должен понять, что Картер на самом деле заработал свою Нобелевскую премию и был трудолюбивым лидером страны. Тем не менее, из всех живущих президентов, Картер является тот, кого политический истеблишмент списал давно, и поэтому Картер, которого он не должен касаться. качестве адаптера к мышлении мужчин власти, Обама был быстро учиться. Ему потребовалось менее полугода на посту президента, чтобы подписаться на вид Дика Чейни о необходимости постоянного наблюдения за всеми американцами. Это должно было быть сделано ради нашей собственной безопасности в войне без видимого конца. Ведущая рассмотрение в том, что Обама, в той же степени, как Джордж Буш, хочет рассматривать и как сделали все возможное, чтобы избежать "следующий 9/11." Он заботится гораздо меньше о делает все возможное, чтобы поддержать Конституцию (слово, которое редко встречается в своих выступлениях или сочинений). Тем не менее, если вы спросите его, он будет счастлив объявить свое предпочтение возвращения к состоянию гражданских свобод мы наслаждались в до 2001 эры. Таким же образом, он прикажет беспилотников убийства в тайне, а затем выступить с речью, в которой он сообщает нам, что в конечном итоге этот вид убийства должен остановиться. Что же тогда приверженности Обамы в 2008 году, чтобы сделать борьбу с глобальным потеплением одной из основных задач его президентства? Он пришел, чтобы рассматривать американскую мировое господство - помогший американских капиталовложений в зарубежных странах, "продвижения демократии", секретные миссии по спецназ, и контроля киберпространства и космического пространства - как лучший положения вещей для Соединенных Государства и для всего мира. Мы, как он сказал нам часто, исключительная страна. И время, которое тратится помогая Америку к мировому господству время, что не может быть дано совместное мероприятие, как борьба с глобальным потеплением. Трубопровод Keystone XL, если он будет построен, принесет углерода высококалорийных битуминозных песков от Канады до побережья Мексиканского залива, и, вероятно, Обама предпочел бы не видеть трубопровод построен. Однако было бы совершенно по своему характеру для него утвердить и обосновать его строительство, будь во имя временных рабочих мест, нефтяной промышленности прибыли, торговых отношений с Канадой, или все вышеперечисленное. Он уже смягчил появление капитуляции по устройству то есть в равных частях реальным и риторический. Она называется климатической устойчивости фонд: эвфемизм со всеми отметками Обамы, так как устойчивость это просто другое название для ликвидации последствий стихийных бедствий. Жесткий приговор потомства может быть, что в решении наибольшую угрозу эпохи, Барак Обама смутно не учил Америку, подрабатывал на полумеры, молчал в течение многих лет подряд, и не пытался привести. Его надежда должна быть, что его вновь предпочтение будет рассчитывать в большей степени, чем его положительных актов. Дэвид Бромвич написал на гражданских свобод и войн Америки для Нью-Йорк ревью оф букс и Huffington Post. Сборник его эссе, нравственного воображения, будут опубликованы весной этого года по Princeton University Press. Следуйте TomDispatch в Твиттере и присоединяйтесь к нам на Facebook и Tumblr. Проверьте новейшую диспетчерский книга, Энн Джонс Они были солдатами: Как раненых Вернуться От войн Америки - Нерассказанная история.