В таких сражениях не живет победа.
Здесь смерть является к обеду.
За стол садится просит пятьдесят.
Войны пустые впалые глазницы
очками каждому на лица,
надели и они висят.
А смерть: "еще кричит мне принесите,
пока я пью кого-нибудь спасите, из тех кто был
С любого блока, за каждым флагом
Из каждой баррикады неслось, с любых сторон:
"Я вас любил
Еще, еще быть может..."
У вас есть время ну чего сидите, как будто вы не рады.
Срочно принесите,
мне стейк без крови, с блюда уберите,
вот этот дурно пахнущий патрон.
Кто в бой идет без боли и без страха,
кто спрятался за танком и дрожит,
и кто кричит как будто он бежит на пули в последний раз.
Слова летящие в гранит.
"Мне разницы кого забрать с собой,
со стороны любая жизнь, что дом чужой,
но каждый из моих погибших это каждый твой,
которого не спас.
Я не могу поймите на работе
сказать вам каждому и объяснить то что...
не то чтобы мое, я просто прибираю
все то что падает от вас...
Выстрелы метет смерть
Взрывы метет смерть
Любые войны метет смерть
Боль и слезы подметает смерть
А меня приглашаете вы.
И я подбираю за вами,
смотрю в глаза потемневшей вдовы,
Пока вы машете флагами и красивыми словами.
Каждый ваш шаг каплей в камень течет,
вздох ваш и выдох на перечет.
Люди десятками тянутся в сторону дыма,
люди падают в сторону дыма, дым переходит в пламя.
Пламя печет.
Куда это кровь запекаясь свернулась:
в клубок кому то в голову , в очередной победный отчет.
Принесите еще пятьдесят.
Пат, шах и мат я передвигаю солдатик,
твое застывшее олово
Ход вашей глупости... Часы потеряли счет.
Смерть заговаривается, смерть уже пьяна,
смерть похожа на свою тень,
кому она все это рассказала , когда звучит война -
слова не разобрать, закрывается заведение,
на город падает рассветная тишина, всем на работу
и у нее начинается рабочий день.
Листья кружаться нитью
заматываясь поперек древнегреческого веретена.