Намедни я полночи слушал соловья.
О, эта свежесть звёздной майской ночи,
Чья протяжённость с каждым днём короче, -
Но этим мало озабочен я.
Что ночь? Она - лишь фон для снов и для мечты.
Весной она - и зал для птичьего вокала,
Ну чисто как миланская Ла Скала
(Хотя в Милане в жизни не был ты).
А если выступает соловей,
Король певцов, пернатый Паваротти,
Вы даже приставного не найдёте
Местечка между ив и тополей.
Но у меня тут ложа есть своя -
Уютная дощатая терраса.
Эх, пива бы! Или хотя бы кваса!..
Ну, ладно, будем слушать соловья.
О, эти звонкие и сочные щелчки!
Они в ночи так мощно отдаются,
Что даже лунное серебряное блюдце
Подрагивает в зеркале реки.
А в промежутках - трели, нежный зов.
И ожиданье долгое - как будто
Певец наш каватину спел кому-то:
Ну, скажем, Ольге - наш Иван Козлов-
ский в роли Ленского. И, получив ответ,
Он улыбнулся, бабочку поправил
И, позабыв про Ольгу, против правил,
Вспорхнул и выпить полетел в буфет...
А я тут, кажется, уже продрог чуть-чуть.
Без пива ж!.. И свежо ещё ночами.
Светает. Где-то галки закричали.
Пойду-ка я в постель, пора вздремнуть.