С гусями Нильс пять дней летает,
Спокойно сидя на спине
У Мартина. Теперь он знает,
Что можно видеть в вышине:
Здесь облака бегут за стаей,
Они как снег весенний тают.
А если вдруг сбегутся в кучу,
То вскоре снова разбегутся.
Бывает, небо потемнеет,
Ведь это тучи там чернеют.
Но, Нильсу кажется - не тучи,
А лошади идут навьючены,
Везут огромные возы,
Мешки и бочки, и котлы.
И все это идет на стаю,
Но не доходят, быстро тают.
Иль обнимаются друг с дружкой,
Как закадычные подружки.
Там сыплет из мешков горох,
Но Нильс то знает, это дождь.
Ну, а из бочек и котлов
Ливень облить все здесь готов!
Ну, а потом, все голубое
Небо, прозрачное такое.
А солнце землю освещает.
Нильс видит: пацаны играют,
Волы тащат плуги на поле,
Собака на цепи в неволе,
Она усадьбу сторожит.
А кот на крыше все лежит,
Ему на солнышке тепло,
Глаза зажмурил он – светло.
Бараны, овцы - все гуляют
И никуда не убегают.
Из стаи гуси им кричат,
Те ж отвечают, что хотят,
Вернее, что на ум приходит,
Но большинство молчат и бродят.
Конечно, Нильс там не скучал,
Но, все ж, о доме вспоминал.
Там бы у печки он погрелся
И за столом бы посидел.
Вареной пищи бы наелся,
Короче б, делал, что хотел.
Правда, Мартин о нем в заботе,
Для Мартина - это работа.
Всегда положит под крыло,
Там Нильсу мягко и тепло.
Правда, с едой была проблема:
Нильс водоросли есть не может,
Поэтому съестная тема
Нильса по-прежнему тревожит.
Нильс находил в лесу орешки,
Но было это очень редко.
При этом, чтобы их разбить,
Он должен Мартина просить.
Клюв Мартина щелкунчик был,
Для Нильса он орешки бил.
Орехов мало находил,
Чтобы найти в лесу один,
Нильс час иль два в лесу бродил,
Бывало, что не находил.
Ходить в лесу было опасно,
Нильс понимал это прекрасно.
Но, голод ведь не тетка есть,
Не сможет дать тебе поесть.
Однажды на него напали
В лесу большие муравьи,
Они его и покусали,
И ядом сильно обожгли.
Нильс, убегая, отбивался,
Они залезли в рукава.
Как мог, он с ними расправлялся,
Уничтожал их, как врага.
Если отбился от одних,
Взамен бросались пять других!
Когда к болоту прибежал,
Где гуси на ночевку стали,
Его никто и не узнал,
Его так рано и не ждали.
Он муравьями был облеплен,
Из черной глины будто слеплен.
Но, Мартин был вместо отца,
Всех их склевал он до конца.
Нильс красный стал, как свекла летом,
Ноги и руки в красном цвете,
Глаза опухли, затекли,
На теле были волдыри.
Мартин лечил его всю ночь,
Хоть как-то был готов помочь:
Мокрым листом Нильс был обложен,
Температуру чтобы снять.
На сено мягкое положен,
Чтобы не твердо там лежать.
К утру полегче вроде стало,
Нильс даже боком мог лежать.
«Все, время встать мое настало».
«Не можешь ты еще вставать,
Ты выглядишь, как бочка с пивом,
И это, думаю, не диво:
Ведь муравьи все искусали
И ядом сильным напихали!
На лице лист давай заменим
И на теле листы сменим.
Подожди, сейчас приду,
Нашу Акку позову.
Она точно может знать,
Как лечить нам, подсказать».
Вот и Акка появилась,
Посмотрела, удивилась:
«Муравьев гусь не боится,
Должен ты таким же стать.
В лесу может все случиться,
Нужно это понимать!
Наготове всегда будь!
О зверях ты не забудь:
Берегись лису, куницу,
Ястреба, другую птицу.
По траве ползет змея
У нее смертельный яд.
Если рядом есть вода,
Выдру берегись всегда».
«Ну, тогда мне пропадать,
От всех никак не убежать».
«Но, не все враги, однако,
Есть друзья» - сказала Акка.
«Белка скажет об орле,
Заяц скажет о лисе,
На кузнечика глазей,
Не пропустишь в траве змей».
«Что же все они молчали,
Чтоб меня не искусали
Муравьи, когда я шел?
Прямо к муравьям зашел!»
«Не поможет знак ничей,
Голову свою имей!
Здесь мы проживем дня три,
Так что, Нильс, давай, смотри,
Слушай Мартина всегда,
Мартин вылечит тебя.
На четвертый день – отлет,
Будем продолжать полет».
Мартин замотался, бедный!
Все три дня имел заботу,
Бегал он, как непоседа.
Чуть рассвет и он в работе:
Он в лесу искал орехи,
Но пешком ходил – потеха!
«Чтоб в лесу орех найти,
Не ходи пешком – лети.
Я тебя уже заждался,
А ты что, не догадался?
Ты же гусь, имеешь крылья.
Если бы здоровым был я,
Если б крылья ты мне дал,
Я бы с радостью летал».
Мартин выслушал совет:
«Это верно» - был ответ.
«Как я сам не догадался,
Над собою измывался?
Целый день пешком ходил,
Ничего не находил.
По грязи в лес долго топать,
Да еще и по болоту.
Пока к лесу подходил,
Темень только находил».
Вот, на следующий раз,
Мартин радостный пришел,
Хитро щурит правый глаз,
К Нильсу быстро подошел.
Широко клюв раскрывает
И орешки вынимает.
А орешки не простые,
Все отборные такие,
Будто летом их собрали,
Целый год в мешке держали.
«Белка Сирле мне дала,
Там в лесу она была.
Она на дереве сидела,
С детками орешки ела.
Один орешек там упал,
Я там мимо пролетал.
За орешком подлетаю,
Белка та за мной летает,
Но по веткам – сверху вниз,
Так и познакомились.
А потом к ней полетели,
На бельчат ее смотрели.
Я орешком угощался.
А потом я попрощался,
На прощанье для тебя
Получил подарок я.
В клюв орешки положил
И не поблагодарил.
С полным клювом я не смог,
Так что, у меня есть долг».
«Ладно, я ее найду
И скажу – благодарю!»
Утром, когда Мартин спал,
Нильс проснулся рано, встал
И задумал в лес пойти,
Белку Сирле там найти:
Лапку жать за угощенье,
Попросить орешков впрок.
Шел он осторожно, верно
Муравьиный знал урок.
На тропинке Нильс встречает
Ежика, колючий он.
Этот ежик может знает
Белку Сирле, ее дом.
Но недружный ежик был,
В шар свернулся, укатил.
Дальше, сверху шишек град
В Нильса стали попадать;
«Метко! Чудно! Прямо в цель!
Кто бы так еще сумел?» -
Тараторила сорока:
«Я сорока-белобока».
«Цель вы неудачно взяли!
Мог бы я и рассердиться,
Если б вы в мой глаз попали,
Вам пришлось бы извиниться!
Я, конечно, вас прощу!
Кстати, я в лесу ищу
Белку Сирле и бельчат,
Покажите, где сидят».
«К белке Сирле проведу,
Покажу ее сосну.
Вот за мной иди сюда
И следи за мной всегда».
Затем Сорока закрутилась,
Чуть не на все она садилась:
На ель, на клен, затем осина,
Почти что час она носилась.
А Нильс за ней - туда-сюда,
Не потерял ее хвоста.
Он падал, снова поднимался,
Спешил, чтоб хвост не потерялся.
Но тут сорока закружилась,
Сказала: «Знаешь – я забыла,
Должна я к иволге идти,
Так что с тобой не по пути».
Нильс целый час искал дорогу
И вышел на опушку вроде.
Был он уставший и голодный,
Сел на корягу отдохнуть.
Он был немного не спокойный,
Стал ковырять он землю тут.
Вдруг, под ногами захрустело,
Нильс наклоняет свое тело
И от восторга кричит: «Ба!
Здесь от орехов скорлупа!
Видно, что кто-то помогает мне,
Дом Сирле, видимо, на этой на сосне».
Нильс дерево все обошел,
Но никого он не нашел.
Тогда наверх он стал кричать
И Белку Сирле громко звать.
Нильс слабый писк услышал вдруг,
Здесь, снизу доносился звук.
Потом он писк услышал сверху
И на сосну полез по веткам.
Увидел он дупло не низко
И понял, кто источник писка.
Белочек четверо сидели,
Пищали – вниз сосны смотрели.
Увидев Нильса, замолчали,
Через секунду закричали:
«Тирле упал, Тирле пропал,
Его наш Пирле вниз толкал.
Его может куница съесть
Иль ястреб, если будет здесь».
«Ладно, прячьтесь вы в дупло,
Раз уж вам не повезло.
Я ж пойду Тирле искать,
Буду я его спасать».
Тирле быстро он нашел,
Звал его, а тот пищал.
Нильс к бельчонку подошел
И к себе на плечи взял.
Медленно пошел к сосне,
Тяжка ноша на спине.
Вдруг, знакомая сорока
Затрещала, лежебока:
«Здесь разбой средь бела дня,
Нильс бельчонка с дупла снял!
Сирле, бедная мамаша,
Потеряла малыша ты».
В пререканья Нильс не встрял,
Лезть на дерево он стал.
А сорока-белобока
Разнесла по лесу весть:
Нильс у Сирле взял ребенка
И, наверно, хочет съесть!
Внезапно очень много птиц
Вокруг сосны кружиться стали.
Нильс слышал их дыханье, писк,
Но птицы Нильса не достали.
Все обошлось благополучно
И Тирле Сирле был получен.
Теперь сорока растрещалась,
Что Нильс - герой, а Сирле – радость!
Сирле сороку прогнала
За то, что та всем наврала.
А Нильс орешков получил
И белку поблагодарил.
К гусям он к вечеру добрался,
Раньше не смог, как ни старался.
Лесные птицы провожали,
Хвалили Нильса и кричали:
Что Нильс - герой и высший класс,
Что он бельчонка в лесу спас!
На другое утро была перекличка,
Гуси в треугольник разместились лично.
Каждый знал за кем стоит,
Значит, знал, за кем летит.
«Полетим по-прежнему
К замку Глиммингенскому» -
Акка выдала маршрут,
Вмиг взлетели гуси тут.