Может, он один из многих тысяч
Выстоял, не дрогнув глянцем щек…
Улица, во тьму подъездов тычась,
Мучилась падучестью еще.
Падала пред мифом на колени –
Задние карманы вместо лиц…
Может, он один без тени лени
Выстоял вдали от павших ниц.
Стлался диалектов пестрый ситец
Ветреных владельцев шляп и шуб…
Выдюжил эпоху доносительств,
Намертво сомкнувший алость губ.
Страх сочился тьмой сквозь щели двери,
Червь сомнений в складки душ вползал…
Меккою для жаждущего веры
Были манекеновы глаза.
Меркли имена почивших в бозе,
Рвал черты великих аммонал…
Хрупкий манекен в вальяжной позе
Выстоял и эти времена…
Гордый блеск витрин еще безбрежней.
Новый обыватель так же мил…
Старый манекен – он в позе прежней.
Он себе ни в чем не изменил.
Может, невпопад окутан снами,
Может быть не очень франтоват…
Только в том во всем, что было с нами,
Может, он один не виноват.