Резкий ветер и холодный
Рвал всю стаю, как голодный
Зверь на жертву он кидался.
Стая, как могла, спасалась.
Стая шла своей дорогой,
Словно ветер не помеха.
Подустали, но немного,
А для Нильса лишь потеха.
Дни, когда ветра боялся,
Нильс давно уже забыл.
Он теперь и не держался,
И ногами колотил,
Будто он сидит в седле
На летающем коне.
Ветер все же разозлился,
Что никто не устрашился,
И гусей он так таскал,
Строй гусиный раскидал.
Нильс «в седле» не удержался,
Кувырком к земле погнался.
И спасло его лишь то,
Что был легкий, как пушок.
Люди любят повторять -
Земли ниже не упасть.
Только Нильс все же попал -
В яму темную упал.
Там темно, хоть глаз коли
И не близко от земли.
Кто-то рядом шевельнулся,
Засопел, перевернулся.
К темноте привык немного,
Понял Нильс – попал в берлогу!
Рядом в темноте сверкнули
Огоньки – глаза мамули,
То-есть, мамы медвежат,
Сами медвежата - спят.
Подцепила «мама» Нильса,
К своей морде поднесла,
Но в глазах ее все чисто,
Нету никакого зла.
«Мурре! Брумме! Посмотрите,
Я игрушку вам нашла.
Быстро к маме подходите,
Хватит спать, вставать пора».
Тут к медведице скатились
Два пушистых медвежонка.
Мурре Нильса подхватил и
Потащил, как кот мышонка.
Брумме тоже не зевал,
Себе Нильса отбивал.
Оба стали бить друг друга,
И кусаться, и рычать.
Понял Нильс, что будет туго
И решился убегать.
Стал из ямы выбираться,
Но был пойман другим братцем.
Гонка Нильса продолжалась,
Но лишь поимкой кончалась.
Вскоре Нильс совсем устал,
Он не мог стоять – упал!
«МурлИла!» - детки маму звали, -
«Он не захотел играть».
«Вы мальчишку загоняли,
Мальчик должен отдыхать.
Да и вам пора в кровать.
Все, ложитесь, будем спать!»
Все медведи захрапели.
Нильс всех ждал, пока уснут,
Но дождаться не успел он,
Не заметил, как заснул.
Проснулся Нильс от камнепада,
В берлогу двигался медведь.
Но это Нильсу ведь не надо,
Медведь захочет Нильса съесть.
«Я вижу человека здесь» -
Вскричал медведь, в берлогу влез.
«Вот он лежит , я съем его!»
«И не получишь ничего.
Ты видишь, он совсем малыш.
Ну что там есть – ложись, проспись.
Он с детишками играет,
Мурре с Брумме забавляет.
Медведи быстро все уснули
И Нильс решился убегать.
Он лез наверх, где свет был лунный,
И вот он на земле опять.
Он осмотрелся вправо, влево.
Деревьев, вроде, меньше слева,
Может там лес кончается
И поле начинается?
Но вдруг услышал он шаги,
Всмотрелся – это мужики.
У каждого ружье висит,
Один другому говорит:
«Медведей видел здесь вчера.
Отец громадный, как гора,
У мамы шкура, просто клад,
Еще там пара медвежат.
Убьем их – денег будет много,
Я знаю где у них берлога».
«Медведям нужно рассказать,
Чтобы успели убежать» -
Подумал Нильс и возвратился,
К отцу медведю обратился.
Он все медведю рассказал,
Медведь-отец семью собрал.
Он с Нильсом был теперь не строгий.
Все побежали из берлоги,
Медведь мальчишку зацепил
И из берлоги потащил.
Они бежали очень быстро,
А было им бежать не близко.
Медведь берлогу присмотрел,
Давно уйти туда хотел.
Но медвежата так устали,
Что сели и бежать не стали.
Медведю Нильс решил сказать,
Что его нужно отпускать,
Ведь должен он еще искать,
Где Акки стая легла спать.
«Так ты тот Нильс, что с Аккой вместе
Летишь в Лапландию? Мне вести
Давно такие доходили,
Об этом звери все твердили.
Так что ж ты мне не говорил,
Я чуть тебя не проглотил.
Но должен я тебя спасти!»
Медведь стал дерево трясти,
Оттуда ворон закричал:
«Медведь, дай спать, я ночь не спал!»
«Спускайся вниз и помоги,
Тут Нильсу нужно бы найти,
Где гуси Акки разместились».
«Я видел, гуси здесь кружились.
Они тебя весь день искали,
Еще искать будут, сказали».
Когда Нильс ворона увидел,
«Ты Фумле-Друмле» - он сказал, -
«Я знаю, ты ведь не обидишь.
Меня от Смирре ты спасал,
А вот тебе твоя монета,
Что ты когда-то мне давал».
Тут Фумле-Друмле спрыгнул с ветки,
Забрал монету и сказал:
«Спасибо Нильс, садись на спину,
Я отвезу тебя к гусыне».
Утром стая только встала,
Видят, Нильс лежит усталый.
Нильса гуси вмиг подняли,
Радовались, обнимали.