11.
Растёт твой отпрыск с той же быстротой,
С какой краса его отца проходит.
Но кровь твоя во плоти молодой,
Как прежде, горячится, колобродит.
Твой плод - залог грядущей красоты,
И мудрости, и щедрого приплода.
Будь всё иначе, не узнал бы ты
И в шестьдесят, как праведна Природа.
Кто ею обделён, тот груб и глуп,
Живёт в уродстве, в жадности скудеет.
Но одарённый лишь на скупость скуп,
Он в красоте и в детях богатеет.
Твой отпрыск словно оттиск, ты - печать,
Чтоб красоту Природы повторять.
12.
Когда бодрящийся денёк сникает
При виде ночи, наводящей страх,
Когда фиалка венчик опускает,
А я - глаза на серебро в кудрях,
Когда леса прощаются с листвою,
Чей полог в жаркий день спасеньем был,
А строй снопов со скошенной травою
Напоминает холмики могил,
Тогда я задаюсь вопросом вящим
И вечным, как святые чудеса:
Ужели в этом мире преходящем
Уйдет из жизни и твоя краса?
В твоём потомстве для неё спасенье,
Ведь нет конца лишь там, где продолженье.
13.
Любовь, да будешь ты такой, как есть!
В преддверии всеобщего упадка
Тебе дана спасительная честь -
Раздать себя скорей и без остатка.
Благодари судьбу за доброту,
За те блага, что в долг дала Природа.
Оставь потомкам дар свой - красоту:
Пусть платит после твоего ухода.
Не сможет Время разорить твой дом,
Отдав на откуп зимней круговерти,
Столкнув твоих наследников лицом
К лицу с порывом хладнокровной смерти.
Ведь скажет сын твой то же, что и ты:
"Отец спасал нас от любой беды!"
14.
Гадаю не по звёздам я - иначе,
Хоть астрономией грешил порой,
И не затем, чтоб знать, когда удачи
Зайдутся мором, голодом, войной.
Я не стремлюсь предугадать мгновенье,
Когда нагрянет молния и гром,
Иль заслужить для принцев откровенье
Небесное об их пути земном.
Мне звёзды глаз твоих открыли тайну:
Цветут в тебе и правда, и краса,
Коль умыслом каким иль вдруг случайно
Сама не отвратишь от них глаза.
Соцветье правды и красы завянет,
Когда тебя, моя любовь, не станет.
15.
Цветение - счастливая пора
Всех красок в сочетаниях прелестных.
Как жаль, что их искусная игра -
Всего лишь краткий фарс для глаз небесных.
И нам, возможно, скажут свысока:
"Вы были слишком юны, хвастунишки.
У вас в крови блажит весна, пока
Терпения у Времени излишки".
Ему хотелось бы, чтоб твой рассвет
Скорее потонул, как день, в закате,
Чтоб я глядел с тоской ему вослед,
Вздыхая о безвременной утрате.
Я объявляю Времени войну.
Хоть часть былых потерь, но я верну!
16.
С годами Время нас тиранит злее.
Чтоб уберечь себя, бросайся в бой,
Но лишь с оружием, что бьёт вернее,
Чем этот стих, беспомощный такой.
Пока твой мир - мир девственных волнений,
Найду черты твоих цветущих лет
Скорей в саду весенних откровений,
Чем на холсте, где даже сходства нет.
Так стоит ли подкрашивать твой образ
Мне, ученическим пером шурша?
Нет, не достоин сей нескладный опус,
Чтоб в нём томилась и твоя душа.
Чтоб не стареть ни телом, ни душою,
Учись искусству быть самим собою.
17.
Поверишь ли в бессмертие стиха,
Где все твои достоинства, как в склепе,
Где плачется словесная труха
О вечной красоте, как мир - о хлебе?
Все чары глаз твоих воспел сонет
И прелестей иных не смел убавить.
Но чья-то гордость скажет: "Лгал поэт!
Спуститься с неба, чтоб земное славить?!"
Добавит, сдунув вековую пыль
Со строк длиннющих, словно древний свиток:
"Нет совершенства! Сбавь, старик, свой пыл!
Всё прах, как после прибыли убыток".
И всё ж красе твоей сиять в веках —
В твоем потомстве и в моих стихах.
18.
Милей всех летних милостей на свете
Блаженная умеренность твоя.
Как груб с листвой бывает майский ветер,
Сколь грязен небосвод, дожди творя!
Порой под оком неба всё сгорает,
А ночью иней на межах полей.
Но и такое лето умирает...
Есть лето вечное - в душе твоей.
Погоде там неведом нрав капризный.
Но даже если Смерть бросает тень,
Не потускнеет лето твоей жизни
В строках моих, написанных в сей день.
Пока мир дышит, красоте внимая,
Ты жив в стихах, предвечность обнимая.
19.
О, Время, жадный зверь, повремени!
Пусть шар-Земля пошарит, поживится.
Сожрать стада и нивы ей вмени,
А птица Феникс пусть испепелится.
Дай лету, осени, зиме, весне
Вкусить все радости и огорченья.
Верти Землей, но посочувствуй мне
И исключи одно лишь преступленье:
Не налагай свой почерк на чело
Моей любви безгрешной и цветущей.
Дай мне сложить, взяв вечное перо,
Стихи во имя красоты грядущей.
Пасть Времени страшней, чем зев у льва.
Но знай: Любовь всегда в стихах жива!
20*.
Твой нежный лик украсила Природа.
И сердце - женское, но не обманет
Непостоянством, ставшим женской модой:
Сегодня гонит, завтра снова манит.
Открытый взгляд - прямой, порою жгучий –
Мужчин смущает, женщин восхищает.
Тебя сначала женщиной везучей
Природа создала и, как бывает,
Сама влюбилась, но не удержала,
Создав меня из помыслов своих же.
Теряя шанс, тебя перековала
В мужчину, чтоб для женщин стал ты ближе.
С тех пор ты их прельщаешь, как богатство.
А вот у нас с тобой - любовь и братство.
*Это единственный шекспировский сонет, все строчки которого в оригинале кончаются женской рифмой.
(Продолжение следует).