Калигула часть 3

                
                     
             6- Илья
   
      * Пикник " Иероглиф"
   
      Наталья была счастлива. Сегодня был тот редкий случай когда
       муж нашел для нее время. День выдался солнечный и не по
      - осеннему теплый. Держа его под руку, она щурилась от яркого
      света и улыбалась. Чуть поодаль из небольшой церкви слышался
      колокольный звон- то ли звали на службу, то ли звонили
      отпуст. Оэм был очень далек от религии вообще и от
      православия в частности. Нет, безусловно он с должным
      уважением относился к верующим людям, но сам себя считал
      убежденным атеистом. По его мнению всякая религия была
      создана лишь для управления толпой. 
   
      - Давай зайдем, прошу тебя, - вдруг попросила Наталья- он
      собрался уже было отказать, но передумал. Почему бы и нет,
      если это ее развлечет.
   
      Церковные своды действовали на него угнетающе... Запах
      срезанных цветов, догорающих синтетических свечек... Снующие
      служки... Пищащие дети. Обстановка скорее раздражающая чем
      умиротворяющая. 
   
      Худенькая женщина в сером невзрачном платье и таком же сером
      платке собрала вокруг себя своих детей. Наконец-то воцарилась
      тишина. Оэм поискал взглядом Наталью. Вон она... Ставит
      свечи, молится своим Богам. Наталья перекрестилась, шагнула в
      сторону от иконы и столкнулась с худенькой женщиной и ее
      детьми. То что произошло дальше вызвало у него неподдельный
      интерес. Женщины радостно обнялись и разговорились. Интересно
      что общего могло быть между его женой и этой худенькой
      прихожанкой? Оэм прищурился, стараясь получше рассмотреть
      женщину. Та поймала его взгляд и улыбнулась... Оэм не поверил
      своим глазам. Мог ли он узнать в этой странной замученной
      матери пятерых детей некогда подающую надежды молодую
      актрису... Как ее звали? Ольга? Олеся?... Олеся. Да. Точно,
      Олеся. Надев любезную улыбку, он подошел к ним.
   
      -Ты знаешь Олесю? Мы с ней давно знакомы, она оставила
      актерскую профессию и вместе с супругом обратилась к церкви.
      Он, кстати, рукополеженный священник. Правда сейчас не
      служит..
   
      - А чтож так?- не удержался от язвительного вопроса Оэм.
      Олеся промолчала, ласково потрепав по голове одного из детей.
      " Да... Счастлива ты в своем служении Богу- мрачно подумал
      Оэм, - приходишь в церквь, детей приводишь... А муженек дома
      сидит. Видимо в вечной молитве". Он ждал. Ждал когда
      закончатся все эти церемониальные беседы и Олеся не без
      помощи Натальи приступит к главному. Начнет его о чем-нибудь
      просить. То что это произойдет он ни капельки не сомневался.
      Судя по внешнему виду Олеси и детей жили они не просто
      скромно, жили они безобразно бедно. 
   
      Вопреки его ожиданиям, никаких просьб не последовало. Олеся
      пожелала им благословения Божия, поклонилась и в окружении
      детей вышла из церкви.
   
      Оэм задумался. Знакомое и столь любимое им чувство-интерес к
      личности другого человека вновь пробуждалось глубоко в
      сознании...
   
      Ему не составило труда узнать где обитала семья  Олеси.
      Крошечная квартирка в "хрущевке"не удивила его. Дверь ему
      открыла одна из старших дочерей- темноволосая девочка с живым
      взглядом. Он зашел в прихожую. Нельзя сказать, что квартира
      была неопрятной или грязной- нет, здесь пытались поддерживать
      чистоту. Но бросающаяся в глаза нищета сводила на нет все
      усилия... Оэму "посчастливилось" попасть на семейный обед.
       Дети сидели за небольшим столом, увенчаным кастрюлей с
      макаронами. -Покушайте с нами,- предложила бойкая девочка и
      протянула ему тарелку в которую положила три ложки макарон.
      Оэм украдкой  заглянул в кастрюлю... Как он и думал на
      дне осталось ровно две такие же порции как дали ему и
      уплетали дети. Девочка вновь улыбнулась ему:- Ешьте, во славу
      Божью. Мама скоро придет. Оэм был достаточно наблюдателен
      чтобы понять- маленькая отдала ему как гостю свою еду. 
   
      -Спасибо, милая, я не голоден. А там в кастрюльке для мамы и
      папы,да?
   
      Девочка кивнула, остальные с любопытством смотрели на гостя.-
      папа выйдет к вечеру и поест-тихо сказала она.
   
      -А сейчас он что делает?
   
      - Пишет  проповеди. Он читает их на службах в храме.
           
   
      Оэм широко улыбнулся, чтобы не выдать своих истинных чувств и
      не напугать малышей.- Где ты говоришь папина комната?-
      ласково спросил он - У нас одна комната на всех- выпалил
      светловолосый шустрый мальчуган. Оэм вновь растянул рот в
      улыбке.- я зайду к нему, хорошо? А вы маму подождите.
   
      В комнате витал  терпкий запах книжной пыли и ладана.
      Большую часть ее занимали кровати, и старый платяной шкаф,
      остальное же пространство занимали книги и иконы. Отец Илья,
      он же отец семейства, с длинными редкими волосами и очками в
      нелепой оправе склонился над потрепанной тетрадью. Видимо в
      эту тетрадь он и записывал свои проповеди пока его дети
      практически голодали.
   
      -Привет, - поприветствовал его Оэм, сдерживая все нарастающее
      желание сгрести все эти книги и иконы и вышвырнуть из огна.
   
      Отец Илья оторвался от писания и с удивлением посмотрел на
      него. - Чего тебе, чадо?
   
      Это было последней каплей, Оэм не сдержался, схватил его за
      грудки и встряхнул. - Какое я тебе чадо, святоша
      недоделанный. Ты какого черта тут делаешь когда твоя семья
      нищенствует?
   
      Невозмутимости отца Ильи можно было позавидовать- 
   
      - Господь не даст умереть с голоду детям своим - хорошо
      поставленным голосом ответил он.
   
      - Ну да,  я примерно так и подумал. 
   
      -Для меня важнее служение Богу чем ежедневное удовлетворение
      бытовых потребностей.-провозгласил батюшка. " Складно
      говорит, даром чтоли актерский окончил."- подумал Оэм
      стараясь успокоиться. Он оглядел комнату, отыскал
      единственную табуретку заваленную книгами. Особо не
      церемонясь, спихнул их на пол и сел на табуретку.
   
      - Это жития святых отцов!- запротестовал отец Илья.
   
      -Да хоть самого святого духа, мне без разницы.- в тон ему
      отозвался тот.- Послушай меня очень внимательно. Сейчас ты
      закроешь рот и перебивать меня не будешь. А когда я закончу,
      ты четко и быстро ответишь на мои вопросы. Все ясно?.-
      молчание отца Ильи он принял за согласие.
   
      -Значит так, я не знаю и знать не хочу про твои религиозные
      убеждения  и прочую ерунду. У тебя жена и пятеро детей.
      Вместо того чтобы обеспечить им достойную жизнь, ты сидишь
      слагаешь вирши о своих воображаемых богах. Твоя тупая вера в
      Бога всего лишь способ уйти от реальности, оправдать свое
      неумение жить иначе, собственную несостоятельность и
      никчемность. Наплодил детей, взвалил на плечи жены, а сам
      сидишь, копаешься в своих книжонках и проповедуешь трем
      бабкам и двум случайным прохожим.Вера в Бога это не тупая
      покорность, не бездумное исполнение  заповедей и не
      поучения в церкви. Вера в Бога это прежде всего вера в
      себя,как в создание Божие.
   
      -Вера в себя как в Бога порождает лишь вседозволенность и
      безумие - позволил себе возразить отец Илья. 
   
       -Пусть так. Я не филосовствовать сюда пришел, мне семью
      твою жалко. Подумай о них, черт возьми. Хочешь служить своему
      Богу- служи. Но сначала подними детей, дай им образование,
      обеспечь нормальную жизнь. Посмотри какие они у тебя.
      Последнее готовы отдать.Разве нужно твоему Богу чтобы они
      голодом сидели?Ответь мне.
   
      Отец Илья хранил молчание, перебирая в руках потертые четки.
      Оэм напрасно ждал от него ответа. Осознав это, он поднялся-
      Хоть патлы свои состриги. Не мальчик уже волосатым ходить. -В
      прихожей ему попалась пачка исписанных листов- как он
      догадался один из трудов отца Ильи. Прихватив несколько штук,
      Оэм улыбнулся детям и ушел.
   
      Олеся собрала со стола посуду и отнесла в раковину.- -Доча,
      подай мне чашки- попросила она. В дверь позвонили. Кто бы это
      мог быть? Вечером... На пороге стоял хорошо одетый мужчина,
      нагруженный большими пакетами.- Разрешите-я пройду, - сказал
      он и не дожидаясь приглашения прошел на кухню. -Вот. Вам
      просили передать.- мужчина поставил на стол пакеты. Из одного
      из них выкатилась банка черной икры. - Я буду приезжать
      каждые три дня и привозить продукты. Меня зовут Валера. Здесь
      вот мой номер телефона и номер телефона моего шефа. Вы можете
      звонить в любое время - он потрепал по голове одного из
      малышей с любопытством рассматривающих содержимое пакетов.
      Банка икры не произвела на них никакого впечатления, зато
      детские ручки сразу же потянулись к связке желтых спелых
      бананов.
   
      -Спасибо.- только и смогла выговорить Олеся.- Поблагодарите
      его от нас.
   
      Мужчина понимающе кивнул: -Да. И вот еще. Он просил передать,
      что если Ваш супруг, увидив содержимое этих пакетов опять
      скажет что-то про промысел Божий или про то что все это Вам
      Бог послал, пожалуйста, дайте этому попу в его оловянный
      лоб.- он смущенно кашлянул.- Простите,  в точности
       так просили передать.
   
      Еще не закончив читать написанное, Оэм уже знал как заставить
      отца Илью вернуться в светский мир. Надо сказать он испытывал
      последнее время какой-то странный азарт. Он твердо решил
      отучить  это семейство от церкви и бесполезного
      служения, полностью отдавал себе отчет в том что делает это
      исключительно ради собственного удовольствия , твердо зная,
      что приложит все возможные усилия, чтобы отец Илья снова стал
      просто Ильей и взялся за работу, причем за ту работу к
      которой у него явно было призвание. При всей своей неприязни
      к нему после первой встречи, Оэм не мог не признать в этом
      странном человеке необычно-проникновенный писательский
      талант.Тексты написанные им были столь понятны и близки по
      сути и содержанию человеческой душе, что их хотелось
      перечитывать снова и снова. Вне всякого сомнения, не
      проповеди ему следовало читать, а выступать для гораздо
       большей аудитории. Именно это Оэм   собирался ему
      предложить.  И был убежден, что  и эту партию у
      Бога выиграет...
   
      Вскоре отец Илья оставил служение и вернулся в кинематограф.
      С творческими вечерами, читая свои произведения, он объездил
      почти всю Россию. Не без помощи Оэма его семья получила
      благоустроенную квартиру в элитном районе. Со временем между
      ними установились теплые дружеские отношения, Оэм даже стал
      крестным отцом одного из детей. Они часто пересекались- и в
      совместных проектах и на многочисленных мероприятиях. Встречи
      эти всегда сопровождались воспоминаниями о былых временах и
      словами искренней благодарности. Столь огромная нынишняя
      популярность Ильи как артиста разумеется тешила самолюбие
      Оэма, ведь его коллекция  пополнилась  еще одним,
      шестым редким экземпляром..
   
                      
                      7-
      Алиса , 8-Олег
   
      *Ennio Morricone - 5 Portraits
   
      К своему великому стыду Оэм никогда не был в знаменитой
       Ленинградской консерватории, поэтому с радостью принял
      приглашение старинного приятеля- достаточно известного на тот
      момент музыканта посетить завершающий концерт конкурса
       альтистов. Зрелище обещало быть запоминающимся...Опять
      же, Оэм убивал сразу двух зайцев, ведь одним из участников
      концерта был Дима -  сын еще одного хорошего
   
       знакомого- одареннейшего хирурга. Именно он в свое
      время помог Оэму организовать лечение Роксаны и теперь похоже
      предоставился случай отплатить ему за доброту хотябы
       послушав и похвалив юное дарование.
   
      Пикантность ситуации состояла в том, что увидив это самое
      юное дарование- подростка невысокого роста самозабвенно
       исполняющего  "Концерт для альта с оркестром си
      минор" Фридриха Генделя, Оэм сразу понял, что парень
      занимается не своим делом. Музыка- величайшее из искусств,
      она не терпит фальши, ей нужно отдаваться полностью. Звуки,
      издаваемые инструментом, даже самые чистые и точные, если в
      них нет души музыканта останутся всего лишь звуками, не
      коснувшись человеческих сердец. Музыкант, истинный служитель
      музыки, способен совершить чудо, преобразить душу
      человека,заставить его смеяться или плакать... Пробудить
      чувства...
   
      Да, парень достаточно сносно дотягивал ноты, он закрывал от
      удовольствия глаза во время игры, замирал в музыкальном
      экстазе,но... музыка в его исполнении была не более чем
      академически точна.Хорошо продуманные жесты и движения,
      взгляд которым Дима обвел зал, закончив игру даже поклон были
      отработаны до мелочей.
   
      -Что скажешь?- с неподдельной гордостью спросил его отец
      юного музыканта- Хорош? Будет великим музыкантом.
   
      Оэм через силу улыбнулся. Слава Богу пожалуй ответа на вопрос
      от него никто не ждал. Довольный родитель был убежден в
      гениальности своего отпрыска.
   
      -Кто номер ему ставил?- как бы между прочим спросил-Оэм.
   
      - Какой номер?- не понял тот- Имеешь ввиду кто его учителя?
   
      -Нет,имею ввиду саму подачу игры. То, как он ведет себя на
      сцене.
   
      -Да Бог с тобой! Какой там номер. Все сам Димка.
   
      " А вот это уже интересно-,подумалось ему.- Парень
      великолепно отработал на публику. В Щукинское бы ему., а не в
      консерваторию.. Готовый артист.Одним секс-символом стало бы
      больше".
   
      Воспользовавшись моментом он откланялся под более менее
      благовидным предлогом и поспешил покинуть зал. Какая же
      благословенная тишина царила в вестибюле. Оэм засмотрелся на
      чью-то фотографию на стене.
   
      -Отпустите меня немедленно! Слышите? - пронзительный женский
      крик и внезапно распахнувшиеся двери репетиционного зала
      застали его в расплох. Охранник- крепкий высокий детина-
       выволакивал упирающуюся  долговязую темноволосую
      девушку. Та упиралась, размахивая руками в попытке зацепиться
      хоть за что-нибудь. -Вы не имеете права, отпустите! -
      продолжала верещать она.      
   
      -Что здесь происходит? - хорошо поставленным четким голосом
      спросил Оэм. Охранник на мгновение замер,
      обернулся,извивающаяся у него в руках девушка с безумным
      рыком попыталась ударить его ногой в колено, но вместо этого
      случайно пнула острым каблуком вмешавшегося Оэма. Боль
      мгновенно прошила левую ногу от колена до бедра. " Хорошо
      хоть не выше попала" - машинально подумал он, схватившись за
      поврежденную ногу. Девица мгновенно замолчала, охранник
      оттолкнул ее в сторону.- Вы как? Целы?-более дебильный вопрос
      в данном случаи было трудно представить, но Оэм счел более
      подходящим криво улыбнуться в ответ.
   
      -Что здесь вообще происходит?
   
      - Да достали уже эти выскочки провинциальные!- возмущенно
      загундозил охранник.- Каждый день сюда таскается с братом
      своим дебилом. Музыкант он видители у нее.
   
      -Он не дебил, ты, свинья откормленная!- взвизгнула девица и
      бросилась на него с кулаками.Оэм едва успел ее остановить.
   
      - Так, успокоились, и внятно объяснили мне что происходит. -
      он слегка отстранил от себя девченку.- Начнешь ты. Как звать
      и что происходит?
   
      Та резко убрала с лица спадающую челку.- Алиса я. Мы с братом
      приехали из Рязани. Ему учиться музыке надо. Он талантиливый.
      А эти все...маэстро хреновы даже  слушать не хотят.- она
      неожиданно совершенно по-детски безутешно расплакалась. Оэму
      было одновременно и смешно и жалко ее. - Ладно, слезы вытри.
      Ну и где брат твой?
   
      -Блин, да Вы сами все сейчас поймете, она же сумасшедшая-
      вновь загундозил охранник. Алиса злобно зыркнула на него
      из-под вновь упавшего на лицо челки.
   
      -Вон он, у окна.Пойдемте.- она бесцеремонно схватила его за
      руку и поволокла через весь холл к окну. У подоконника стоял
      высокий, худой молодой человек. Его спина была как-то не
      естественно напряжена, а на лице застыло какое-то странное,
      неживое выражение. Оэм поймал себя на мысли, что похоже
      охранник не далек от истины. Похоже парень и правда со
      странностями.
   
      -Он играет на пианино.- снова затараторила  его сестра,
      - с ним занимались преподаватели, а потом сказали, что нужно
      поступать в училище в Ленинграде. Унас даже рекомендация
      есть, только здесь всем все равно. Такие как мы никому не
      нужны.- она снова заплакала. Ситуация становилась еще более
      запутанной
   
      -Так, Алиса, хватит слез. - он прошелся по файе, открывая
      одну за другой массивные двери. За одной из них оказался
      небольшой репетиционный зал сразу с двумя роялями. Оэм
      обернулся к девушке- Давай сюда своего братца. Пусть играет.
      - он зашел в помещение и вальяжно устроившись за  одним
      из инструментом взял пару аккордов, словно разминая пальцы.
   
      Он  окончательно понял всю драматичность ситуации только
      когда Алиса, держа за руку, повела своего брата  к
      роялю. Парень был слеп. Вот чем объяснялось его странно
      блуждающее выражение лица и эта слишком прямая, напряженная
      осанка.
   
      Оэм растерялся. - Ну, сыграй что -нибудь.Как твое имя к
      стати. 
   
      -Олег.
   
      -Ну хорошо, Олег. Давай я начну, а ты импровизируй как
      захочешь.
   
      Почему-то Оэму захотелось начать с джаза. И он начал играть.
      Рэгтайм. 
   
      Слепые, неподвижные глаза юноши  беспомощно заморгали,
      он осторожно опустил руки на клавиши. Быстро пробежал по ним
      пальцами, словно знакомясь. Оэм замер. Вот наконец-то
      знакомство тонких рук с клавишами рояля состоялось и Олег
      заиграл... Это была музыка какой Оэму никогда не доводилось
      слышать ранее..Юный музыкант не играл, он  словно
       скользил по клавишам . Это было похоже на ласковую и в
      тоже время таящую в себе силу волну. Не ноты были слышны
      теперь, а многогранные капли, неуловимые, высоко-высоко, на
      самом пике клавиш, будто нитка драгоценного жемчуга вдруг
      оборвалась и     волна  жемчужин дробью
      обрушилась на каменный пол. Он играл то немного низко,
      где-то ускоряясь, добавляя два или три собственных акцента ,
      то вдруг звучание устремлялось ввысь. Как -то само собой
      обоим музыкантам вдруг  неожиданно захотелось превратить
       эту музыкальную историю в импровизированную дуэль двух
      роялей, двух характеров, юности и зрелости,
      романтичности и скептитизма.. И вот уже дуэтом
      заговорили оба рояля,  то уступая, то обрушиваясь друг
      на друга импровизациями. По лицу незрячего юноши блуждала
      улыбка, склонившись над клавишами, наслаждаясь ими, льющимися
      аккордами он играл и играл. Хотя, " играл" не подходящее
      слово.Он словно виртуозно жонглировал нотами и
      звуками. Все что возможно было сделать, владея 88
      клавишами, он делал. С потрясающей быстротой. Не ошибаясь ни
      в одной ноте...Это была даже не музыка Это было волшебство.
      Он жил этим волшебством.
   
      Оэм не сразу осознал,что юноша убрал руки с клавиш, в его
      разуме все еще звучала великолепная музыка...
   
      Когда же воцарившуюся тишину нарушил звонкий голос Алисы,он
      вздрогнул- Видите,мой братик талантлив. Помогите ему учиться
      здесь.
   
      Оэм перевел взгляд на Олега. Давно уже он не испытывал
      подобных эмоций. С содраганием он вспомнил недавний концерт
      альтистов...и Диму... Как всегда бывало в подобных случаях
      решение он принял мгновенно:- Нет, Алиса, твой брат не будет
      здесь учиться.- глаза девушки в очередной раз наполнились
      слезами и он  поспешил добавить- Ему здесь делать нечего
      .Сегодня я улетаю в Москву. Вы с Олегом летите сомной. Я
      договорюсь, чтобы его прослушали в Гнесенском училище.
   
      Олег очень скоро  стал известным музыкантом, лауреатом
      многочисленных международных конкурсов. Они с сестрой редко
      теперь бывали в России- его талант был очень востребован за
      ее пределами, но прилетая на родину,они никогда не забывали
      сообщить Оэму о своем приезде и обязательно встречались с
      ним. Она- чтобы узнать не болит ли его нога, а он... А он
      просто улыбался своей чуть отстрененной, какой-то не земной
      улыбкой,иногда притрагиваясь  своей будто бы зрячей
      ладонью к его лицу. И оба понимали друг друга без слов. Слова
      им заменяла музыка...
   
                      
                     
              9. Дима
   
      Жизнь состоит из череды случайностей...
   
      О произошедшей аварии Оэм узнал совершенно случайно, когда
        вернулся  в Москву, договорившись о прослушивании
      для Олега и полностью обустроив их с Алисой. Он не знал, что
      в ночь после того злосчастного концерта альтистов, Дима с
      отцом решили ехать в Москву на собственной машине, оба
      думали, что путешествие это будет незабываемым. В этом они не
      ошиблись. Дима слушал в наушниках музыку и мирно дремал, он
      не услышал, как отец вдруг судорожно глотнул воздуха и
      выпустил из рук руль... 
   
      Им повезло. В аварии кроме них никто не пострадал... После
      случившегося инфаркта тот еще  долго находится в
      клинике, а Диму выписали через два дня... С гипсом на руке
      после двойного перелома. О карьере альтиста  больше речи
      не шло, что откровенно говоря Оэма лично даже
      обрадовало.Наверное больше бы Дима никогда и не появился в
      его жизни если бы не тогдашнее  это чувство радости.
      Именно о том, как он в душе злорадно порадовался краху надежд
      родителей на сына, Оэм вспомнил когда кто-то из общих
      знакомых совершенно случайно обмолвился, что парень после
      того случая   впал в депрессию, пытался покончить с
      собой,наглотавшись таблеток и сейчас проходит лечение в
      специализированной клинике. 
   
      Легкие угрызения совести в итоге все же заставили Оэма
      навестить мальчишку, хотя он прилежно убеждал себя, что
      делает это исключительно из-за дружбы с его отцом.
   
      Больничные палаты всегда очень  похожи друг на друга,
      одинаково неудобные высокие медицинские кровати, сиротливые
      тумбочки и гордо стоящий как правило на самом проходе
      холодильник. Если повезет- телевизор. Причем даже в платных
      элитных клиниках набор остается практически неизменным.
      Только тумбочки не столь обшарпаны и холодильник поновее.
   
      У Димы была одноместная палата. За ним постоянно наблюдала
      медсестра.Оэм застал его лежащим на кровати, с капельницей в
      здоровой руке. От холеного симпатичного парня не осталось и
      следа- он осунулся и страшно похудел.
   
      -Привет,- Оэм присел на край кровати.- Я узнал о случившемся
      от твоего отца. Вот решил навестить, узнать как ты.
   
      -Не сдох, к сожалению,- отозвался тот.- Вы что-то еще хотите
      услышать?
   
      Оэм вздохнул. Чтож, разговор похоже не получался.- Чего-то я
      устал сегодня. - он растегнул ворот рубашки- Погода наверное
      меняется.
   
      -Да идите вы к черту со своей погодой! И не надо меня
      спасать, и жалеть меня не надо! Я жить не хочу.-
      взволнованная медсестра вбежала в палату, Оэм кивнул ей,
      попросив уйти. Дима немного успокоился. - А чего вы ее
      отослали? Вколола бы мне сейчас чего-нибудь, чтоб не видеть
      вас всех.
   
      - Не видеть? Умереть значит хочешь...- Оэм повел бровью. - Я
      знаю место где тебе никто не помешает. И думаю смогу тебя
      вывести.Уж мне-то разрешат- он лукаво улыбнулся. - Ну что,
      альтист, будешь дальше нюни распускать и себя жалеть или
      пойдем пройдемся?
   
      Дима недоверчиво, изподлобья уставился на него. Как же тяжело
      с этими подростками. Все -то у них вечно без полутонов, то
      черное,то белое...
   
      Спустя несколько минут они уже прогуливались по коридорам
      клиники. -Я так хотел,так мечтал...- сокрушенно качал головой
      Дима- Столько лет угробил... Ничего кроме музыки. А раз так,
      то теперь пусть и ничего не будет.
   
      Оэм украдкой взглянул на него.- Почему именно музыка? Почему
      альт, а не саксофон например?- спросил он, уже заранее зная
      что услышит в ответ.- Мама мечтала, чтобы я стал музыкантом.
       Я не могу без музыки, без зрительских глаз, без
      аплодисментов. Это наверное наркотик для меня,  я не в
      силах отказаться от этого. Я много работал, я вложил всего
      себя, ради того чтобы стать известным, и я бы им стал!
   
      Оэм понимающе кивнул- И ты теперь не видишь смысла жить без
      музыки, так? Так сильно ты любишь музыку, что готов покончить
      с собой, верно? 
   
      - Нет смысла жить. Я больше не смогу играть!
   
      - Да кто тебе сказал что в пиликанье на скрипке твой смысл
      жизни?  Кто сказал тебе такую величайшую глупость, что
      ты талантливый музыкант? Ты- посредственность, у тебя нет
      таланта, есть лишь техника.- Дима ошарашенно уставился на
      него- Ты не любишь музыку, тебе на нее наплевать. Ты ищешь
      славы и признания. Тебе нужны поклонники, ты ищешь славы и
      решил, что проще всего ее добиться в музыке.- совершенно
      неожиданно для застывшего парня, Оэм грубо втолкнул его в
      двери одного из кабинетов.  Тусклый свет после яркого
      освещения коридора заставил Диму прищурится. От царящего там
      холода он передернулся.
   
      - Что это? Почему так холодно?- робко спросил он. Оэм
      уверенной походкой прошел вглубь помещения. Постоял несколько
      минут  затем мрачно посмотрел на Диму.- Как что? Морг.
   
      -Какой морг- затрясся Дима,- Зачем морг?
   
      -Ну а как ты думал? - Оэм подошел к одной из железных каталок
      и слегка сдернул простыню с лежащего на ней трупа. Ему
      повезло, судя по всему некоторое время назад труп был
      достаточно молодым мужчиной. - Чего застыл,щенок?- рявкнул
      он. - Иди, знакомься с будущими товарищами. Тебе с ними
      теперь лежать. Привыкай, Дима!
   
      Тот как-то сразу весь съежился- Вы не понимаете, я играть
      больше не смогу- в отчаянии он опустился на холодный
      пол. 
   
      - Да причем тут твое играть? Нельзя быть музыкантом играя
      ради  отеческого поощрения. Демоны внутри тебя желают
      совершенно иного, не так ли?Им не нужна музыка как искусство,
      им плевать на нее, им нужна слава и поклонение.И ты кормишь
      своих демонов, потому что они и есть ты. Ты настоящий. Не
      такой каким тебя хотят видеть мать с отцом. Музыка дает тебе
      иллюзию поклонения твоему таланту, ею ты подкармливал своих
      демонов иначе они изъедят  сами себя и от тебя просто
      ничего не останется. Ты жить должен понимаешь?  Жить
       желаниями, а не эмоциями и несбыточными фантазиями.
      Жить. И не ради славы жить. Жить и делать выбор каждый день.-
      для убедительности он вновь кивнул в сторону лежащего
      мертвеца.
   
       -  Корми своих демонов, а не стыдитесь и не
      бойся их. Пусть их боятся другие, те, чьи демоны давно
      мертвы… 
   
      А теперь сиди здесь и думай. Думай что на самом деле тебе
      нужно. И еще один совет. Чтобы ты не решил- не ищи в музыке
       славы. Ее  там при жизни очень трудно сыскать.Тот
      кто ищет славы бесполезно растрачивает свой талант.
   
      Оэм бережно прикрыл простыней потревоженного им мертвеца и
      направился к выходу. Поровнявшись с Димой он на мгновение
      остановился.- Поступай на актерский. 
   
      Дима в том же году поступил на актерский факультет Щукинского
      училища. Преподаватели вспоминали о нем как об очень
      способном, но невероятно скромном студенте. Его заметили,
      стали приглашать в различные театральные и кино-проекты. С
      Оэмом они виделись редко, пока не пересеклись на одной
      съемочной площадке. Они никогда более не упоминали о том как
      состоялось их знакомство. На премьере же совместной
       картины, стоя на сцене перед потухшим экраном, сначала
      в полнейшей тишине, а затем оглушенные наростающим шквалом
      апплодисментов, Оэм бросил на Диму короткий взгляд. Глаза
      того блестели от слез. Он наслаждался, получая дозу своего
      столь желанного наркотика. Кормил своих демонов.Чтож, на этот
      раз вполне заслуженно....