Праздник скудный безликости,
коль очаг без огня,
созерцанье в бездонности
поскудневшего дня.
По ступеням бессменности,
поглощаясь в тиши,
плыли строки бессмертности,
заплутавшей души.
Чашу, литой усладою,
дегтем мазанный в ней,
этим сказом, с покорностью,
блудных судеб и дней.
Трудных дней гутаперчивых,
скороходной судьбой,
всем под стать переменчивым,
шут судьбы роковой.
Под закат вдох с кружением,
запах рощ и лесов,
ощущенье - движением,
старь напольных часов.
Растворяясь в беспечности,
как в минуту ко сну,
вздохом к ветру и вечности
плут шкодливый в саду.
От рассвета до марева,
благодать и покой.
На губах привкус горечи
от беды роковой.
Тонкорог в вязь опустится,
как усмешкой о том,
что мечта та не сбудется,
ни надысь, ни потом.
Со счетов в миг не сбросится,
по деяньям в тот час,
там возвышенно спросится
за блудливости с нас...