Мне снова снился лис девятихвостый,
Был облик человека принят им -
Нездешний вырез глаз, высокий, броский...
В тумане у старинного погоста
Окликнул: "Подожди, поговорим."
Он рану зажимал рукой у шеи,
И кровь его мерцала серебром,
Но явно миновало пораженье
Судьбу его в мистическом сраженьи,
В усмешке хищной вновь кривился рот.
Стоял он, привалившись тяжко к вязу,
В тени каких-то склепов и руин.
Присутствие мое почуял сразу:
"Ты можешь мне помочь, ты чем-то связан
Со здешним воплощением моим.
Послушай, вся беда в моей волшебной
Китайской флейте Ци Шин Хуан Ди:
Пока я дрался, некий оглашенный,
Украл ее, не зная совершенно,
Что может мирозданию вредить.
Дыханием бамбук ее лаская,
Весенний нежный сумрак чуть задев,
Мелодией чудесной в полкасанья,
На волю грозных сил не выпуская,
Я только призывал прекрасных дев...
Но власть ее сильней и безысходней,
Равно послужит благу и беде,
И может звук приказ отдать животным,
С ума свести особой вязью нотной
И в бездны страшных битв бросать людей.
Найди ее, попав в дурные руки,
Она у вас такого натворит -
Разрушит ли дома в безумном звуке,
Иль вора самого низвергнет в муки,
Но, впав во зло, душою догорит..."
Я даже не успел ему ответить,
Когда, увы, прервался этот сон.
И лес вокруг сияет в лунном свете...
В тревоге я теперь об этой флейте,
Сочувствием на поиск обречен.