Юлии Яновской
СОНЕТ 23
Как от зажима скверный лицедей
не может вспомнить ни строки из текста,
как, опьянев от ярости, злодей,
кривясь, вдруг оседает, словно тесто,
так и меня не слушаются губы
избитых слов мне опротивел звон,
не потому, что жар пошел на убыль,
а потому что я испепелен.
Пусть эти строки, вместо болтовни,
идут к тебе из сердца напрямую,
я в них мольбу и веру зарифмую.
А ты, мой враг – язык, охолони.
О, различить, пожалуйста, сумей,
Глазами голос ты немой любви моей.
СОНЕТ 56
Очнись, огонь! Чтоб свора не болтала -
мол, «Ты – не голод, тот – неутолим,
заправившись сегодня до отвала -
назавтра к холодильнику бежим…».
Не угасай! Сегодня червячка
ты заморил – глазницам не открыться.
Но пусть опять наутро два зрачка
голодных ищут, чем бы поживиться.
Пусть море сытой дремы разлучить
по берегам решило нас с тобою.
Тем радостней однажды различить:
как пламя, парус над его волною.
Так, чем зима тревожней и длинней,
тем лето красное дороже и ценней.
СОНЕТ 61
Сна ни в одном глазу. Не ты ль тайком
явясь, втыкаешь мне в орбиты спички?
Чуть задремал… И с голым потолком
опять в гляделки режусь по привычке.
Не твой ли дух гряду перелетел
Чтобы вынюхать: «Чем занят, где бываешь,
что думаешь, каких наделал дел?»?
Зачем? В чем ты меня подозреваешь?
Нет, это слишком. Ты воспалена,
но не настолько. Сам, как часовой,
себя я охраняю ото сна.
Я в карауле. Ты мой пост живой.
Где б ни была, куда не занесет,
На мушке тот, кто близко подойдет.
СОНЕТ 88
Когда решишь предать меня суду,
чтоб справедливой участи добиться,
я без причин защиту отведу
И выступлю на стороне истицы.
Кто, как я сам, меня изобличить
сумеет, дно души живописуя?
Я суд себя заставлю осудить.
Тебя же оправдают подчистую.
Я выиграю, дело проиграв,
На голову свою накликав беды.
Раз ты истица, значит, я неправ
Твоя победа - вот моя победа.
Я в доску твой, и кара - трын-трава.
Когда стою я за твои права.