Вернулась из Лондона 9 июня 2014 года со странным чувством даже не искусного, а явного мухлевания. Поскольку я вышла в финалисты фестивального конкурса «Пушкин в Британии», то приняла решение поехать в Лондон. Как-то неудобно было не ехать, если дала подписку, что в cлучае попадания в финал, поеду. Если бы я знала заранее, как там судят и как все организовано….
Финалисты, то есть мы: поэты из 10 стран мира приехали в Лондон на праздник поэзии и, разумеется, за общением. Общение удалось на славу: люди собрались талантливые и умные. Стихи мы пишем по-разному. Так получилось, что представителей одного стиля среди нас не оказалось. Но это и хорошо: ни одного человека нельзя было сравнить с другим! Неофициально нашим лидером очень быстро стал Виктор Байрак, поэт и бард из Одессы, живущий в Воронеже. Он замечательно читал стихи, показав всем нам профессиональное обращение с микрофоном, великолепное чувство юмора, а главное – высокую поэтическую технику, что очевидно, кое-что, да значит, если человек называется поэтом.
Были в Лондоне и другие хорошие авторы: Светлана Менделева (Израиль), тоже, между прочим, хороший бард; Людмила Чеботарева (Израиль), пишущая забавные и яркие детские стихи и также умеющая сочинять песни и играть на гитаре; тонкая лиричная Марина Борщевская (Израиль); загадочная Наталья Гребенко (Бельгия); Галина Лобанова-Крётеньи (Швейцария), получившая специальный приз фестиваля - за милосердие; пишущая как нерифмованные и рифмованные, вполне модернистские и запоминающиеся стихи Мария Полукарова (Великобритания); Ирина Грановская(Израиль) - автор вполне реалистичных и сильных стихов; талантливый автор из Украины Владимир Каденко(Украина), эксцентричная Фаина Зильп (Австралия), покорившая многих своими откровенными и весёлыми стихами о любви, блистательные переводчики с английского – Владимир Каденко(Украина), Илья Липес (Канада) и Марина Викторова(Эстония).
Удивила организация фестиваля. Я имею в виду не бытовую часть. Мы собирались день за днем в хороших залах, где стояли столы с безалкогольными напитками, и вином, c вкусным шоколадным печеньем и даже свежей клубникой. За клубнику, конечно, спасибо. Удивило, что день за днем мы, финалисты сидели в этих залах и… слушали членов жюри. Они читали доклады, демонстрируя высокую эрудицию и умение говорить. Говорили и читали стихи красиво. И даже на «мастер-классах» мы сидели и слушали членов жюри. Не было прочитано и разобрано ни одного стихотворения нас, финалистов, не был дан ни один профессиональный совет об умении писать и читать стихи со сцены, обращаться с микрофоном, ну, мало ли что еще можно было обсудить на мастер-классах. Слова «массовке», сиречь нам, так и не дали. Для того, чтобы в течении пяти минут представить новую книжку или, хоть коротко рассказать о себе, нужно было заранее договариваться с организаторами конкурса. Однако, что такое мастер-класс - все знают. Очень робко, как девочка-школьница пролепетала-прошептала, что-то про поэтический талант Ира Грановская. Посереди прекрасных разглагольствований жюри.
С места, потому что на сцену никто ее не пригласил. С трудом, подняв в десятый(!) раз руку задала свой вопрос Фаина Зильп. О трагичности мировосприятия поэта. Вопрос немодный в наше время и, судя по реакции, чуждый членам жюри. Из чего стало понятно, что у жюри все в жизни тип-топ. И стихи у них легко и без натуги пишутся, и с пищеварением всё в порядке.
Но апофеоз интересности фестиваля пришёлся на процесс награждения, который состоялся сразу после турнира поэтов в церкви st. Giles-in-the-Fields. Лидеру фестиваля, Виктору Байраку присудили почему-то даже не второе, а третье место. Екатерине Оверко с Украины – приз за лучшее стихотворение о любви, хотя девушка пишет на суржике, с явными ошибками.
Вот пассаж из её лирического шедевра:
Что мы делали этой ночью?
Мы играли руками, словами.
Мы ловили друг друга на ощупь
С перевязанными глазами.
Екатерине неизвестно, очевидно, что глаза перевязанными - могут быть у пирата Джэка Спэрроу или, если человеку операцию на глаза делают, то накладывают повязку.
А влюбленные друг друга ищут с завязанными глазами.
Или вот еще пассаж из Екатерины Оверко:
Интересно, что нужно уметь:
Камасутра? вязать? печь печенки? петь? (привожу строчки с сохранением авторской орфографии и синтаксиса ).
Нужно «уметь Кама сутра»? Екатерина, очевидно, хотела спросить: нужно ли уметь заниматься Кама сутрой? Пишется это слово, кстати, раздельно.
Печь печенки? Какие печЁнки? А если печеньки, то мягкий знак надо бы поставить. В отличие от «умения камасутра» к слову печенки Катерина не забыла приставить глагол «печь». И на том спасибо. Хотя в тексте читается «печь печенки», то есть печени, которые вообще-то не пекут, а жарят. Что-то из украинской национальной кухни, украинцам неведомое. Римма Фёдоровна Казакова, приз имени которой достался Екатерине, указала бы ей на ошибки, а приз не дала бы ни в жисть. Потому что дилетантства в поэзии и незнания русского языка не терпела.
Первое место присудили тихому вьюноше А. Козлову из Москвы. Разумеется, из Литинститута. Традиция такая на фестивале – присуждать первые места студентам Литинститута. ЗАПОМНИТЕ, ПОЭТЫ: если вы не студенты Литинститута, то вам первое и, скорей всего, даже второе место не присудят, будь вы даже гении русскоязычной поэзии. Отмотав пленку на пару дней назад, я вспомнила оброненное организатором фестиваля Олегом Борушко в зале Россотрудничества, где мы, люди массовки, о, apologize for my tactless remark! - финалисты, читали стихи по кругу (по одной штуке, чтобы место свое знали): а где Катерина Оверко? И ответ, прозвучавший из зала: она не приедет. – А Козлов? Козлов тоже не приедет.
Приехали. Оверко мы впервые увидели уже в церкви на турнире. Козлова привезли аккурат за призом накануне турнира поэтов. Невзрачного паренька в обтягивающей джинсухе, похожего на забитого жизнью Оливера Твиста, прямиком доставили в Россотрудничество, где проходили т.н. «мастер-классы» и мы имели счастье слушать вот такие блестящие образцы современной поэзии:
Я проезжал село Могильное:
Два домика в огне.
Какое чувство сильное
Почудилося мне.
Мне нет дедов и прадедов
Нет матерей , отцов.
Но этот дом разваленный
Мне обжигал лицо.
И будто нет решеного
И жизни больше нет
И дым ладонью черною
Помахивает мне.
Или вот, еще один шедевр:
Ваня ляжет на диване:
Ничего не надо Ване.
Я ведь тоже, тоже Ваня!
И как Ваня в лету канет.
Так и я с самим собой
Кану в лету с головой.
В этом омуте немало
Наших Вань уже пропало…(воспроизведено с сохранением авторской пунктуации и орфографии). Читайте и наслаждайтесь.
В первом шедевре мы видим грамматически безграмотное и потому, наверное, гениальное согласование времен. «Проезжал село», но – «два домика в огне». Что автор имел в виду? Два домика объяты огнем? Эвона как: автор проезжал(глагол прошедшего вр. несовершенного вида), а два домика продолжают гореть по сию пору, потому что в предложении отсутствует глагол есть в настоящем времени.
Чувство – «почудилося»? Чувство можно испытать, пережить, поскольку оно идет изнутри. Почудиться может привидение, звук, или что-нибудь другое, эфемерное или не очень.
Автору «нет дедов и прадедов»( отрицательная частица «нет» здесь очевидно выражает не знак протеста против наличия того и другого, а простое отсутствие предков, но об этом можно только догадываться). У автора нет также «матерей, отцов». Автор явно пропустил все, до единого, уроки биологии в средней школе. Иначе он знал бы, что мать у человека, даже пописывающего нелепые стишки , бывает одна. Даже две матери – уже перебор и абсолютно исключены природой. Отец бывает, как ни странно, тоже только один. Второй – это уже отчим.
Слово «решенного» пишется с двумя «н», но это пустяки, по сравнению с мастерством разбираемых произведений юного гения. Остается вопрос: что автор хотел сказать своим текстом? Что ему почудилось-привиделось? Что именно «решеное» и где – в его , автора , жизни, или вовне? И почему нет жизни бедняге-автору? Потому что два домик объяты огнём? Или потому что сельцо называется Могильное? Второй шедевральный текст написан размером знаменитой «Нашей Тани» Агнии Барто. Но у Барто со смыслом и грамматикой все в порядке. Тут… «Ваня ляжет на диване»?!.. Надо бы написать или «Ваня лЯжет на диван» , или, уж, в крайнем случае «Ваня лежИт на диване». «И как Ваня в лету канет (Лета, кстати, название реки, пусть и мифической, а название рек пишутся в русском языке с заглавной буквы)…так и я …в лету кану головой. Зачем же дважды употреблять один и тот же глагол, спрашивается? Эффекта усиления он не производит, а производит эффект элементарного неумения писать. Одно здесь справедливо. Автор принявший из рук Борушко бронзовую статуэтку Пушкина, НА САМОМ ДЕЛЕ В ЛЕТУ КАНЕТ С ГОЛОВОЙ. Аминь.
На банкете после присуждения премии я подходила к трём членам жюри. По отдельности, пытаясь докопаться до правды. Пахан фестиваля, О.М. Борушко, сказал, что Козлов «ни на кого не похож», поэтому и получил премию. Что ж, Борушко сказал правду: он действительно ни на кого не похож. Потому что не умеет писать стихи и даже не знает русского языка, "почудилося мне". Такого никто не видывал ни на одном из фестивалей русскоязычной поэзии мира. Но тогда и присуждение премии ни на что не похоже. Другой член жюри, стоявший поодаль, попугайски повторил сказанное Борушко, из чего явно видно, КТО именно решает присудить приз. Третий, самый честный, промолчал и махнул рукой. Я задал Олегу Матвеевичу вопрос: « Не хотите ли вы переименовать фестиваль в «Литинститут в Британии»? А еще лучше «Литинститут в Барании». Потому что из финалистов сделали стадо баранов.
Через день я повторила этот вопрос на крошечном прощальном собрании. От нас осталось человек 10 вместе с остатками жюри (участники, в основном, разъехались). И зачитала козловский шедевр про село Могильное. Ничего внятного от членов жюри не услышала, а услышала только злобные окрики и замечания в свой адрес. Дескать, не даю слово молвить. А никто ничего и не сумел молвить, потому что, во-первых, молвить было нечего, а во-вторых, все и так понятно. Призер НАЗНАЧЕН Борушко или людьми закулисы ДО ФЕСТИВАЛЯ. Почему, это побочный вопрос. Наверное, потому что так выгодно Борушко и другой стороне, о которой мы не знаем ничего. Козлов не виноват. Он - карта из колоды, тасуемой не им. И Марину Борщевскую, пытавшуюся объяснить, что тексты избранного агнца – вообще не литературные тексты, уже никто не слушал. А Марина 12 лет отработала в отделе поэзии лучшего литературного журнала России «Новый мир», вместе с Олегом Чухонцевым и в поэзии разбирается отлично.
Еще одна любопытная мелочь. На фоне всего вышесказанного, ну, просто сущий пустяк. Один из неофициальных призов достался Лене Зински из Беларуси. За то, что, как нам это преподнесли, - в своем программном стихотворении она не употребила ни одного английского слова. А как же вот это? именно из программного?:
«и тот же кот гуляет у дверей:
Соседский денди, табби, джентельмен», «Мой мистер Дарси курит и молчит». Два предложения насчитывают пять английских слов. Что такое табби, я не знаю до сих пор. Хотя я русская. Ай эм вери сорри.
Приведу концовку из того же стихотворения Зински:
«И хочется схватиться за ключи
И по ступенькам резво побежать,…….
И больше никуда не уезжать», видоизменив последнюю строчку на: «и больше в Лондон в жисть не приезжать».
С прощального клакёрного заседания, где на меня шикали, орали, и оговорили (мол, в том небе, где летает Козлов, таким как я нет места) меня выгнали. Это не было даже обидно: потому что: 1. я успела сказать все, что я думаю о балагане под названием «Литературный инс….», о, пардон, «Пушкин в Британии». 2. Мне нужно было ехать в Хитроу к своему рейсу на Амстердам. 3.В том небе, где летаю я, козловым места нет и никогда не будет. 4. Я не минуты больше не хотела принимать участия в обмане.
Если еще прибавить сюда отвратительную гостиницу «Бока»(Боже, какое совпадение! - "Бок" по-голландски «козел») с грязными матрасами в комнате , в которой не повернуться, хлопьями летящей на голову пылью - со шкафа и черными от грязи ободками ламп (Где Ваше перо, уважаемый сэр Диккенс?), неизбежное отсутствие воды в бачке унитаза, сосиской на ежеутренней тарелке, которую не ел даже гостиничный кот Тито, почти регулярными обедами из супермаркета, потому что все вокруг дорого – Лондон ведь! – то , в общем и целом, нам всем удалось общение друг с другом. Чистое безгрешное общение. Без жюри, которое с маниакальным упорством исчезало туда, куда стадо баранов не приглашалось. В неведомом, сиречь, направлении. Потому что жюри общаться с простым народом – низяяя. Чего - нибудь еще пронюхают, не дай Бог. Очень «по-пушкински»
Эй, мои товарищи по лондонскому фестивалю! Где вы?! Не лучше ли нам всем было познакомится через сеть и общаться по сети? Бог с ними, с 700 евро, даже если есть долги. Отдадим! Бог с ним, не увиденным Лондоном! Увидим в следующий раз, когда приедем на экскурсию без собратьев и со-сестер - писателей и поэтов. Но ответьте мне, зачем же так унижать людей, приехавших издалека? Я-то хоть из Марселя прилетела, на так уж и издалека. А некоторые летели из Канады-Америки-Австралии, чувствуя свою избранность. Которая лопнула, как мыльный пузырь.
А Пушкин в Британии никогда не был. А если бы даже и попал в июне 2014 на фестиваль своего имени, то ушел бы, хлопнув невидимой дверью. Потому что он был Поэтом, а не бизнесменом от поэзии и не позорищем из литинститута.
Эй, мои добрые товарищи по фестивалю "Пушкин в Британии" - 2014!
Я не призываю подписывать петицию, я не призываю протестовать против решения жюри, потому что люди сейчас не хотят даже самых малых конфликтов. И вы этого не захотели, хотя ВСЕ, повторяю, ВСЕ единодушно были против присуждения титула А.Козлову. По принципу : «как бы чего не вышло». Что касается меня, то после публикации этого поста на ФБ и некоторого количества фотографий, я удаляюсь из «фестиваля» навсегда и объявляю ему свой личный бойкот.