91.
Гордиться можно платьями и модой,
Происхожденьем, резвым скакуном,
Телесной силой, псовою охотой
Иль соколиной, кладом, ремеслом.
В любой из склонностей своя услада,
Что радует наш вкус по мере сил.
Мне каждую в отдельности не надо:
Все прелести в одну я поместил.
Любовь! Ты знатней родословной спеси,
Ценней казны и княжеских одежд,
Превыше сокола ты в поднебесье;
Коль ты со мною, полон я надежд.
Случись, что я тебя вдруг потеряю,
То стану нищим и в угодьях рая.
92.
Из дней моих ты можешь ускользнуть.
Не ошибись и в эти дни ненастья.
Ты хочешь жизнь мою перечеркнуть,
А с ней – любовь, своей капризной властью.
Но зря страшусь я худшего из зол,
Когда оно уже послало вызов.
Я лучше смерть приму, чем произвол
Твоих жестоких, пагубных капризов.
Не собираюсь больше я терпеть
Твоих измен, не знавших укоризны.
Как счастлив тот, кто вправе умереть,
Чтоб сохранить свою любовь при жизни!
Тебе, неверная, пора бы знать:
Никто Любви не смеет запятнать!
93.
Я жил без подозрений об обмане.
Твой взгляд, меня касаясь так легко,
Молчал о том, что мысль твоя в тумане
Блуждает с кем-то где-то далеко.
Обычно ложь зияет суетою
В глазах и в нервной мимике лица.
Твой взор сиял лишь нежной добротою,
Спокойной от начала до конца.
Ведь небо навсегда тебе вменило
Хранить Любовь и правду Красоты...
Ты изменила мне, но сохранила
В своём лице небесные черты.
И всё ж краса твоя – как яблок Евы,
Коль ты забыла добродетель девы.
94.
Хвала тому, кто вас не оскорбит,
Имея власть, пусть даже час не ровен;
Кто всеми движет, сам же - как гранит,
Неколебимо твёрд и хладнокровен, -
Тому в наследство - милости небес
И все достоинства мужской натуры;
Имеет он, как лорд, и честь, и вес.
Не тронет порча блеск такой фигуры!
Цветы дарили лету аромат,
Хотя, вообще-то, лишь собою жили.
Но вот пошли не запахи, а смрад:
Краса полей вдруг стала жертвой гнили.
У роз гниющих запах сорняков.
Тлен губит все достоинства цветков.
95.
Как обаятельно твоё бесстыдство!
Но, словно червь на лепестках у роз,
Оно твоё пятнает именитство;
К нему так сладострастно грех прирос.
Как часто похотливо и подробно
Друзья смакуют твой былой кураж,
О многих языки болтают злобно,
Лишь о тебе, - впадая в хвальный раж.
Какую благодатную обитель
В тебе смогли пороки обрести!
Твоя краса, как злостный покровитель,
Их даже в сан готова возвести.
С соблазнами, мой друг, опасно ладить.
Ножи по острию не стоит гладить.
96.
В распутстве кто-то молодость винит,
А кто-то все грехи твои прощает.
Твоя краса пленяет и пьянит,
И вины в добродетель превращает.
В кольце принцессы, словно сам алмаз,
Сверкает стёклышко вне подозрений.
Так и любой твой промах всякий раз
Всем кажется одним из достижений.
Премножество барашков на убой
Увёл бы волк, рядясь в овечьи шкуры.
А скольких увлекла ты за собой,
Используя дары своей натуры!
Люблю тебя и честь твою храню,
И никогда ни в чём не обвиню.
97.
О прелесть ускользающего года!
Остался без тебя я в декабре
Средь мрачных дней, с морозной непогодой,
Как брошенный на зимнем пустыре.
Мне вспомнилось умчавшееся лето
И осень, что от бремени плодов
Во исполненье вешнего обета
Освободилась, словно чрево вдов.
Но это изобилье мне казалось
Пустой надеждой горестных сирот.
Мне тоже только ждать тебя осталось
И птиц, летящих с песней в небосвод.
Их вялый лепет истомил мне душу.
И жухнут листья, ожидая стужу.
98.
Жаль, не было со мной тебя весной,
Когда апрель учил всех наряжаться.
Он воцарял так бурно дух младой,
Что сам Сатурн* стал прыгать и смеяться.
Но песни птиц и аромат цветов, -
Такого сонма я не знал дотоле, -
Во мне не возродили летних снов,
Плести венки не заманили в поле.
Я отмечал, что лилия бела,
Что в цвет пурпурный роза наряжалась,
И знал: для них ты образцом была
И красота твоя в них отражалась.
Жаль, и зимой тебя со мною нет.
Но тень твою приветствует сонет.
* В древнеримской мифологии - бог посевов, покровитель земледелия.
99*.
Достойна ли фиалка… порицанья,
За то, что без согласья твоего
Украла сладость твоего дыханья?
И лилия свершила воровство,
Стянув цвет рук твоих… Нет оправданья
И трюку, что проделал майоран,
Присвоив аромат волос сверх дозы!
А кровь, что льётся в венах, краска ран?..
Как цвет её стал собственностью розы,
Горящей от стыда? Но от мучений
Другая побелела… Верь не верь,
Но третья обокрала без зазрений
Своих подруг, за что и мстит ей червь!
Цветы – такие, чтоб не воровали
Твоих достоинств, я найду едва ли.
*В этом сонете, в отличие от классической сонетной формы,
пятнадцать строк, вместо четырнадцати.
100.
О Муза, отчего забыла ты
Свой истинный источник вдохновенья
И тратишь силы в дебрях суеты
На песни невысокого значенья?
Вернись к достойным темам, искупи
Утраченное время слогом знатным,
Искусством, что живёт не для толпы,
Но в истине, и потому понятным.
Вглядись в прекрасный лик любви моей:
Вдруг годы ей чело избороздили?
Тогда сатирой Время ты убей,
Чтоб злость его повсюду пригвоздили.
Прославь мою любовь, пока она
Во власть смертельной тьмы не отдана.
(Продолжение следует).