Итоги ревью.
…Знаете, несколько дней не мог начать итоговый обзор ревью. На моё сопрочтение принесли два десятка дорогих авторам стихотворений. Для каждого поэта стихотворение – ребенок, и это расхожая, банальная мысль. Разговор по большинству стихотворений состоялся, теперь выделять для итогового обзора надо часть стихотворений. Это не конкурс, там авторы своим участием подписывают Договор (с дьяволом?), в котором говорится, что для них участие в конкурсе– игра, и что правила игры ими принимаются. Большинство этот договор не читают, даже не подозревают о его существовании, отсюда и обиды и непонимание. Здесь же – дело иное, здесь мы, сидя на скамейке, у песочницы, где возятся детишки, спокойно обсуждаем успехи деток, без перехода на то, что у Вани уши-лопухи, а Светка конопатая. Максимум – совет, как бантик завязать и каким средством отмыть чернила с пресловутых ушей-лопухов. И вот как - взять и выделить: эти детки - отдельно, а вот эти – отдельно? Надо сказать, что обдумывание сложных этических дилемм не входит в круг моих семейных обязанностей, так что размышлял я над этим на реальной скамейке реальной детской площадки. Спасение, как всегда, дело рук Высших сил, и оно пришло в лице совершенно незнакомого мальчишки лет пяти, который истошно завопил: «пацаны, пошли в футбол гонять!», отсекая от возможной игры конопушки Светки, но относясь вполне лояльно к лопухам Ванечки. Мир не рухнул, мамочки спокойно продолжали обсуждать что-то свое, таинственное, а часть детей расположилась чуть в стороне, раздавая номера членам альтернативной сборной страны по футболу. Итак, моя команда, сегодня в таком составе:
Ян Бруштейн
Ночью...
http://www.stihi.ru/2014/06/04/9767
Господи, я сомнением вывернут весь!
От хулы до молитвы мой шаг неровен.
Когда невозможны ни высь, ни весть,
Я сам себе - жертвенник, сам себе овен.
Ждал ли я этого - больной спины,
Умирающей памяти, растворения в пране...
В моей пустыне раскалены,
Камни, с которых сойти не вправе.
Но обожжённой своей стопой
Я повторяю попытку шага.
Господи, как же мне быть с тобой
Ночью, когда не горит бумага!
Цитата из обсуждения: «Сразу же приходят образы Иова, Ионы… Свой, персональный ад мы носим с собой, в душе, и там, в душе и награда и наказание… «Скажите, долгая старость – награда или расплата?»(с)…. Хорошо написано, видна рука мастера. Шаг в первой строфе, как расстояние, превращается в шаг-движение в последнем катрене; жертвенник – раскаленная пустыня- обожженные ноги – сквозная тема огня в стихотворении, причем огонь здесь имеет разные смысловые оттенки – тоже, очень смотрится… Ян, можно, немного придирок? Последняя строка ясна и понятна, все четко видно, откуда взялась «бумага» - это и «рукописи не горят», это и повесть жизни, листы которой обугливает подступившая старость…Но вот это слово – «бумага»….Меня оно несколько смутило…Не знаю, всё на уровне ощущений, но вот – несколько раз перечитывал, и каждый раз на этом образе сбивался. Он показался несколько чужеродным для стихотворения, слегка нераскрытым…Отчего-то приходило в голову слово «листы» … но это мое восприятие, возможно, я ошибаюсь…И еще…. Фраза «Господи, как же мне быть с тобой» - двусмысленна, это и «как мне находиться с Тобою рядом?» и « что же мне с тобою делать»…. ИМХО, конечно, но мне кажется, что мы видим не последнюю версию этого стихотворения.»
Добавлю к сказанному: Думаю, слово «вывернут», очень близко к слову «извергнут», образ – «Иона извергнут из чрева кита»: на самом деле не так просто, вполне вероятно, что там, в чреве, ему было тепло и уютно, а кит по воле Божьей его выпустил в мир, где ветрено и скорбно…
«…ни высь, ни весть» - интересное движение: первое – подъем, вознесение молитвы туда, вверх, «на Небеса», второе– движение обратно, вниз, с Небес. Когда «невозможны ни высь, ни весть» - нет связи, нет отклика, нет разговора….
«Ждал ли я этого - больной спины» - больная спина - от молитв, от поклонов, от служения? Или – спина больная от тяжести прожитого, груза лет, грехов? Образ очень зримый, очень четкий и в то же время допускающий нюансы в трактовке …
«В моей пустыне раскалены,
Камни, с которых сойти не вправе»
- вот тут для меня – Крамской, «Христос в пустыне» - там пустыня каменистая, жесткая, неизменная, как неизменен ад.
«обожжённой своей стопой»… «стопа», наступить – на ум приходит связь с землей, с земным; очевидно, что с обожженной стопой это невозможно, связи, отклика нет, остается только шагать, двигаться… Очень сильный неявный, образ…
Последние две строчки – вопросы остались, но эта некоторая недоговоренность, неправильность (ах, как бы мне хотелось увидеть в этих строчках – не «бумагу», «листы», чтобы связать с Заветом, со скрижалями, с тем Словом, которое не произнесено, но записано), эта несовершенность и дает то необходимое очарование, что придает живость и человечность стихотворению. Впрочем, после нескольких прочтений у меня отложился образ не Мастера, но Гоголя, который пытается сжечь в камине свои книги, свою жизнь…Кстати, то, что это происходит ночью – очень точная деталь, ночь – антипод дню, свету, Свету…Только, вот, в обсуждении промелькнуло «пространство Воланда»… Для меня Воланд – не дьявол, не антипод богу, скорее, демиург, из тех ангелов, что конкурировали с человеком за любовь Божию и проиграли, и оттого относятся к людям с нескрываемым презреньем, радуясь подтверждению их злого нрава и темноте в душах. Демон сумерек, если хотите...
Стихотворение удалось, разговор состоялся, что же, буду ждать Яна на осеннем Кубке Мира.
Виктор Коврижных
ОН
http://www.stihi.ru/2011/07/24/3293
Успехи и прибыль, ущерб и урон -
всё вносит в амбарную книгу.
Лишь вечер - выходит на улицу Он,
засунув за пояс поджигу*.
Встречает Его подчинённый жиган
за мельницей возле деревьев.
На шее тревожный висит барабан.
- Доложь обстановку в деревне!..
- В деревне - порядок! Готовятся спать.
Кукушка на месте кукует.
Собаки на привязях, пришлая тать
телят и курей не ворует.
Капканы на взводе на тропах воров
у Заимки и за Юрманом...
- Надёжны ль запоры колхозных дворов?
- Надёжны! Не дремлет охрана!..
- В деревню чужих до утра не пущать!-
отдаст приказанье и в полночь,
уходит за кладбище чёрта стращать
и прочую нечисть и сволочь.
Капканы на тропах воров стерегут,
спокойные спят огороды.
Играет гармоника, девки поют
и водят свои хороводы.
А Он - на подлесках. В засаде тепло,
на взводе пугачик с поджигой.
И звёзды, что вышли смотреть на село,
сверяет с амбарною книгой...
В отзыве к стихотворению я написал: «Интересное ощущение. Как будто прикоснулся к чему-то патриархальному, древнему, дохристианскому. Мне кажется, что тогда, до единого Бога, все высшие силы были такими – местными. Боги были понятны, походили на хорошего старосту…. Да, порой гневались, иногда распутничали (да что, с девок убудет?), с ними можно было поговорить «за жизнь», посетовать на плохой урожай, на ленивого пастушка – поделиться главным в той жизни, которая близка и понятна. И боги были – близки. И жили не в горных высях, не там, куда попадешь после смерти, а вот – в рощице, за ручьем… И стих Виктора, как мне показалось, много глубже пасторали – скорее, он полон ностальгии по домовым, шишигам, по той сверхъестественной силе, что охраняет, оберегает и защищает. Бог – сельский староста. А почему бы нет? Таким был Сущий – богом для небольшого народа, прежде чем вырасти, окрепнуть и взять под свою опеку все племена и народы. Мне стихотворение понравилось. Хорошо побеседовали, за самоваром, с хорошим угощением – не заморским, а выращенным «тутошна»…»
Что можно добавить? Сочный, живой язык – Астафьева, Белова и Шукшина…Вообще, стихотворения Виктора мне симпатичны, очень жду его осенью на Кубке …
Аюна Аюна
тяжелое солнце
http://www.stihi.ru/2010/05/26/7397
Нет, не приведу в своем обзоре я это стихотворение, что не мешает ему быть очень концентрированным.Х очется все же привести один маленький отрывок:
«в последний день
захлебываясь в крике
теряя этот мир
рожаем душу
в смерть»
Крик первого и последнего дня, начало и конец, все одинаково – отпускаем душу туда, где холодно и страшно, РОЖДАЕМСЯ…И тут же – образ умирающего солнца – раздутый, огромный шар, и крик миллиардов людей, когда разорвавшиеся его осколки проходят сквозь плоть человека и плоть земли…Очень царапающий образ, да и все образы стихотворения Аюны царапающие…
На прочтение этого стихотворения нужно время, а, значит, заинтересованность. Своей концентрированностью, своей тугой пружиной мысли, с невозможностью разделиться на части, стать предметом многодневного разговора, стихотворение отталкивает от себя, притягивая, тем не менее, «своих», тех, кому это надо и интересно. Есть у меня, многократно повторенная в разных статьях идея, что поэт должен идти на шаг впереди читателя, увлекая его за собой; но здесь – автор ушел на линию горизонта и манит за собой только тех, кто в состоянии догнать его мысли…
Игорь Брен
Тем, кто раб и груб
.
http://www.stihi.ru/2014/04/20/10612
Слышь, мальчиш,
прекращай стенать,
мол - земли не так разделены.
Поле - выж-
женно, вскачь - стена,
за ней вымерзают демоны.
Их глаза -
под покровом губ,
всё чаще и тише щёлкают.
- Ишь - нельзя
тем, кто раб и груб,
чей пращур не вышит шёлково?!
- Рви парчу,
перешить хочу
границы живыми нитками! -
главный чур
обнажил чуть-чуть
кирпич, и под ним гранитное.
- Сны - слюда,
разломи сюда -
блестеть по подушкам стопками.
.
- Исхудай
на моих следах -
ведь "степь" - потому, что стоптано.
Степь да степь,
и опять - кру-гом,
зазвенев вековыми кольцами.
Печенег -
не такой другой,
если инеем в спину - "Половцы!"
- Тьмы и тьмы,
да послать бы на ...
но где же они, идейные?! -
Поле - вы-
жило, вспять - стена,
и демоны-то поддельные.
Цитирую свой отзыв: «Хорошее стихотворение. « "Степь" - потому, что стоптано», думаю, не один я заметил.)))
Прочие игры и блестки - «Сны - слюда, разломи сюда» украшают не только подушки половцев-печенегов. Воистину, нас тьмы и тьмы.))) Интересно и то, что здесь ритмика и приемы Марины Ивановны звучат очень по-мужски. Стихотворение также достойно мужского разговора. И потому, перечитаем еще раз. Повторюсь, что мое личное мнение основано на определенном опыте читателя, и, разумеется на собственном жизненном опыте. Вот он, этот опыт, и мешает воспринять стихотворение полностью. То жонглирование словами и смыслами, которое привлекает внимание к стихотворению, в двух местах играет с ним злую шутку: Первая строка. «Слышь, мальчиш.». …Мой личный ряд образов, ассоциаций: мальчиш-кибальчиш-орленок – «тише, солдат, слышишь, солдат»…. И – следующие строки вызывают когнитивный диссонанс - «прекращай стенать,
мол - земли не так разделены». Этакий Мальчишь - удельный князь, птенец Всеволода Большое Гнездо, блин… Орленок, герцог Рейхштадтский, заплутавший во времени…
«Поле - выж-
женно, вскачь - стена,
за ней вымерзают демоны»
Вторая ассоциация, мир Мартина Джордана из «Песни льда и пламени»., снежные ходоки….То. что первым пришло в голову, сложно убрать, но у Вас, игорь, получилось – середина стихотворения просто понравилась, слегка все же напоминая «Царь-девицу». «зодчих» и прочие лучшие образцы поэзии… Но вот окончание…
«и демоны-то поддельные»… «А царь-то ненастоящий!»(с), и впечатление от незаурядного стихотворения смазано… Понимаю, что это мои тараканы, но вот – устроили они мне … психоделику…))))»
Тейт Эш
http://www.stihi.ru/2014/05/06/4023
Полынь
Когда роса оставила насест
Прогорклому полуденному зною,
И ходики, не знавшие сиест,
Застыли над судьбиной отпускною,
Ботаник скорбно мучает латынь,
Коверкая названья молочая.
Бродить в степи в такую-то теплынь!
Но даже если крикну сгоряча я,
Куда ни глянь и сколько ни волынь -
Завёрнута в безветрие полынь,
Сама себя собою огорчая.
Напрасно к мылу тянется рука.
Тебе полжизни здесь мотать срока
И предаваться травному унынью.
И где-нибудь поближе к сорока
В бутылку с обезноженной полынью
Добавишь водки. Чтоб наверняка.
Цитирую отзыв: «Очень понравилось:
"И ходики, не знавшие сиест,
Застыли над судьбиной отпускною..."
"И где-нибудь поближе к сорока
В бутылку с обезноженной полынью
Добавишь водки. Чтоб наверняка"
Ну, и молочай - мылочай - мыло (для петли, надо понимать), показалось удачным... Во второй же строфе, очень симпатичен образ - "(горькая) полянь - огорчает"...
Чем-то, наверное, настроением и иронией, напомнило Сашу Черного...
Считаю, что стихотворение удалось.»
Кстати, и это тоже собственное пережитое: бабушка(ну, если точно -прабабка) посылала меня, летом, когда я гостил у них на каникулах, в курятник, собирать дневной урожай яиц. Там было душно, сумрачно, прогоркло, На насесте сидели куры, полусонные.», горячие от зноя и важности, и первые две строчки стихотворения окунули меня в детство…
А полностью, стихо – Саша Черный, да. Нечто среднее между «Обстановочкой» и провинциальными стихами…И, конечно же, «земную жизнь пройдя до половины…» Одно другому не мешает, стихотворение перечитывал несколько раз, очень жду автора на осеннем Кубке Мира!
Александр Ра
После зимы осень
http://www.stihi.ru/2010/08/05/3329
После зимы – осень.
Съежился снег пеной,
занавес папиросный
прячет ручьев вены.
Тощие, как спицы,
после зимы тени
в ноги хотят впиться
пальцами не-растений.
И в тишине хрупкой
первой травы листья
просятся к нам в руки,
как в акварель – кисти.
Стихотворение-парадокс, где все основано на противопоставлении: весна напоминает осень, испарения от ручьев-папиросный дымок(ага, свежесть-смог), тени-не-растений, листья травы…И то, что все это – акварельно, прозрачно, размыто – тоже, точно…Единственное, я бы назвал стихотворение – этюдом. Отрывком, обрывком, мимолетным впечатлением…
Имеет право быть, и, хотя, немножко не по сезону, понравилось – именно настроением….
А теперь - можно немножко пошутить? Не знаю, возбраняются ли на этой площадке подобное поведение, но рискну…Стихотворение пришло после окончания ревью, но как не разобрать такую прелесть…)))
Итак, разбираем стихотворение «Семена». Уже одно название стихотворения говорит о том, что для автора важно – а для автора важно рассыпаться мелкими частями, растворится в будущем громадным количеством своих потомков. Это говорит о том, что автор стихотворения – мужчина. Да…с…
Первая строфа:
«На веранде каша стынет, –
Половецкие дела.
Родила мамаша сына,
А сама-то умерла»
Каша. Каша перловка, перловка мелкая, её много. Перловка стынет – отходит от родной кастрюли, от истоков, от рода. Собственно говоря, каша и есть семя. Пшеницы там, гречи…Третья и четвертая строчки подчеркивают неизбывную грусть оторванности от своих корней, продолжая намек первых двух строчек: «на веранде» - вне дома, вне рода, «стынет» - нет горячей любви к родному краю. Очень, очень напоминает знаменитое стихотворение Алены Закоблуковской!
«Ангел спутится на землю,
– Светел, дыры вместо глаз, –
Где Адама с Евой семя
Строит мир добра и зла,»
Ангел – на землю. Значит, чем-то возвышенным, светлым, делятся. То, что у него «дыры вместо глаз» - и из них течет свет, только подчеркивает нематериальную сущность дара. Однако слово «дыры» - автора явно либо тянет к тайному, женскому, либо он, автор, и является женщиной…Посмотрим дальше…
«Где Адама с Евой семя». Позвольте, семя было(и не только в канонической литературе) только у Адама! Здесь я пропускаю намек на последующие поколения, на то, что семя падает в почву, и прочее – это слишком очевидно, Остановлюсь лишь на этой опечатке автора – «семя Евы». Эта опечатка говорит либо о том, что автор мужчина, и он не привык обращать внимание на такие мелочи, либо о том, что автор женщина, тяготеющая к феминизму. Не исключаю варианта, что автор – беременная женщина, и оговорка его несет большой психоделический заряд.
«Выясняет – кто здесь важен,
Загорает нагишом...
Подойдёт к одной из скважин
И промолвит:
“Я пришёл.”»
Господи! Кто у нас самый важный, открыт всем взглядам и сплетням («нагишом»), может командовать скважинами, и говорит «я пришел», как господь Бог, как маленький пушистый зверек, как ревизор – чиновнику? Только один человек в стране, но этот человек – не автор, у автора мания величия, отягощенная повышенной сексуальной возбудимостью – разговор со «скважинами», загорание нагишом, выяснение, что важно и кто важен – тут пахнет не непорочным зачатием, как подумали некоторые доверчивые читатели, а совсем наоборот..
Делаем вывод: автор стихотворения – беременная женщина. Или женщина, которая задумывается над этим состоянием. Правда, существует некая вероятность, что это мужчина, совсем недавно помогший какой-то женщине задуматься над этим состоянием. И вообще: скважины, дыры, семя, нагишом… - так вот ты о чём, психоделика…
Еще раз спасибо тем, кто был со мною эти две недели, тем, с кем мы так хорошо побеседовали.
Ваш – Герман.