О, Муза! Зачем благосклонность ко мне ты оставила втуне,
Ведь вирши свои посвящал я тебе, а не Дуне,
Когда в полнолуние грезил, несчастный, о славе,
Легко ли в холодной постели тогда было Клаве?
И если талант мой бывал не однажды в похмельном закате,
Что было на сердце у Нюси, у Груни, у Кати?
Ты, Муза, даёшь мне понять, что порыв мой всего лишь химера,
Но подвига ждут от меня и Анфиса, и Зина, и Вера.
А ты меня, Муза, не любишь. За что эта кара?
Ведь просит элегий и стансов неистово Сара.
И даже Раиса, что кротостью славится в мире,
Решила подвесить к ушам мне пудовые гири.
И Света грозится уйти, если я не создам ей сонета.
О. Муза! Войди, наконец, в положенье поэта,
И он не обидит тебя, и за ним не застрянет,
В своём завещании Имя твоё он помянет.