Тебе показалось. Рядом,
за столиком, не Пьеро.
Мой поезд.
Грустить не надо.
Когда опустеет перрон,
на выдохе, после вдоха,
просто сожми кулак. —
Неплохо ведь все?
Неплохо,
иначе бы было так:
у театральной тумбы,
я бы лежал в крови,
скорчившийся, и думал
о смерти и о любви.
Из раны по капле, сонно,
кетчуп бы в грязь стекал —
самый простецкий соус —
но очень хорош к стихам.
В сумерках голубиных
прячется детский страх —
бедная Коломбина
утонет теперь в слезах.
Но нет. Нет, она не плачет. —
Это же реквизит:
ее немудреный плащик
и слезы, и паразит-
шарманщик, одну лишь фразу
крутящий в моем мозгу —
«закончится все и сразу»
«закончится все и сразу»...
Хватит! Я не могу
больше...
Да ты не бойся,
смелей посмотри сюда:
не больно ему, не больно, —
это же кетчуп, да?
Поверишь? здесь все не внове,
неправда и не всерьез —
ни настоящей крови,
ни настоящих слез.
Стемнеет, как тени сгинут,
растают как вкус перно,
и бедная Коломбина,
и бледный, в пыли, Пьеро.
Конец.
Без надежд на встречу.
Пятно на моей груди,
о черт, неужели кетчуп?
...Мой поезд.
Пора идти.
июль 2014