Эта капля была последней -
и за неё сражались на смерть.
Брали чаши, пустые намедни,
и их клали тотчас на паперть.
Каждый видел своё спасенье
от претившей никчёмной жизни
в этом шансе к святой перемене,
в капле той, что окажется лишней.
И желают её неустанно,
но признАются в этом едва ли:
все боятся, что с ними станет,
если чашу наполнить до края.
Но за каплю бились нещадно,
как за флягу в мёртвой пустыне,
ведь никто не хотел обратно -
все желали другого отныне.