Здесь так зябко: мурашки покрывают спину и шею,
А ворон, расправляя крылья, кричит о чем-то понятном лишь нам двоим.
Томное, серое небо с севера понемногу белеет,
А грунт под ногами оказался слишком сырым.
Птицы прятались средь листвы, прикрывая бока крыльями.
Лай собаки нигде в дали был лишь плачем
Около свежеприсыпаного горба земли.
Пусто так. Пусть утро, но казалось, нас окутает мрак.
Я была не одна. Она сидела на низкой,
Уже прогнившей от влаги скамье.
"Ничего, милый, я уже совсем близко", -
И ни одна морщинка не дрогнет. Маска из папье-маше
На лице ее. Ведь время точит прошлое,
Вымывая волнами солеными то, что болит.
А до того, как она стала дошлою,
Солеными были слезы. На столе недопит
Стакан с горючею жидкостью,
Что огнем растекалась по телу всему вдоль хребта.
Помнит она те ночи бессонные, когда шила костюм
Для него в путь последний. Помнит старуха та
Еще и первую осень, первые встречи да поцелуи,
Впервые пройденные дороги. Одна из них - под венец.
Совместная жизнь-таки, наконец.
Кто же знал, что судьба такую
Боль принесет одному из них позже. Одной.
Она молча встала, упершись в колени
Ладонями. Она слишком устала, отчалила дорогою крутой,
Но ее берег здесь, под слоями земли, в доме на нее давят стены.
Почему на седовласых нет времени хоть у кого-нибудь из толпы?
Почему их слезы ничего не значат?
Когда-нибудь таким можешь стать и ты,
Вспоминать невольно будешь, как за руки держались,
Как среди ночи кто-то накрывал и прижимал к себе,
Как обнимались и громко смеялись,
И плевать было: как, когда, где.
Почему никто не замечает, как старики плачут,
И несут на могилку цветы?!
Слезы не ценятся. Слезы ничего не значат.
Кроме
пустоты.
Мацуга